а) при проведении массовых операций в ряде случаев допускались необоснованные аресты, как в областном аппарате, а также и в горрайотделах НКВД;

б) применялись извращенные методы ведения следствия — избиения арестованных, непрерывные их допросы и фальсификация следственных документов — протоколов допроса, очных ставок и другие;

в) искусственно создавались контрреволюционные формирования — «священный союз партизан», «Молодая генерация», и другие антисоветские организации;

г) путем провокационных методов следствия из числа арестованных бывших сотрудников НКВД была создана антисоветская правотроцкистская террористическая организация.

Основными и непосредственными виновниками в этом являются:

Репресивна діяльність Управління НКВД по Полтавській області найбільш повно розкривається у другій серії допитів О.Волкова, які проводились у Москві вже після 2х років його ув’язнення. По суті, це синтез його попередніх свідчень, допитів інших звинувачених і свідків.

З протоколів допитів О.Волкова від 4,5 та 7 березня 1941р.

[…] Впервые в марте 1938 г. было сфабриковано мною фиктивное дело, которому было дано наименование «Всеукраинское националистическое подполье». Замысел этого фиктивного дела мною был взят из ориентировки НКВД УССР, в которой говорилось, что в Киеве вскрыт так называемый всеукраинский антисоветский националистический центр, филиалы которого якобы существуют и действуют во всех областях УССР.

В то время в УНКВД содержались под стражей арестованные Сторубель, Отченаш, Волошин и ряд других, фамилий которых не помню.

Ознакомившись с материалами на этих арестованных, я узнал, что в прошлом Сторубель — председатель махновской черной рады, Отченаш — бликий сподвижник Петлюры, его уполномоченный по ликвидации бедняцких восстаний в трех губерниях Украины, а Волошин — бывш. заведующий агентурным бюро при правительстве Петлюры.

В полученных ранее показаниях Сторубеля, Отченаша и Волошина имелись отдельные факты антисоветской работы, проведенной ими, но совершенно не было указаний на то, что они являлись участниками так называемого всеукраинского националистического центра и что им было известно о существовании в области таких повстанческих формирований, которые бы явились результатом антисоветской работы этого всеукраинского националистического центра.

Я стал этих арестованных допрашивать сам, приказал применить к ним методы физического воздействия, в результате чего вынудил их к подписанию уже заранее составленных мною фиктивных протоколов, в которых было указано, что в Полтавской области существует филиал всеукраинского националистического центра. Такие фиктивные протоколы мною были посланы в Киев. После чего Успенский предложил мне отправить этих арестованных в Киев для допроса, что я и сделал.

Я стал производить дополнительные аресты. Тогда были арестованы Шамро-Вовк, Цап, а также и другие, фамилий которых сейчас не помню. Шамро-Вовк — в прошлом крупный антисоветский националистический деятель, а Цап — бывший капитан петлюровской армии и главарь политбанды, оперировавшей до 1924–25 гг.

Пока происходило вымогательство теми же средствами показаний Шамро-Вовка, Цапа и других, протоколы допросов арестованных Сторубель, Отченаша и Волошина, составленные в Киеве, были высланы мне в Полтаву. Из этих протоколов мне стало ясно, как надо фабриковать фиктивное дело на филиал всеукраинского националистического центра в Полтавской области.

В полученных из Киева протоколах арестованных Сторубель, Отченаш и Волошин, а также в сфабрикованных нами фиктивных протоколах Шамро-Вовка и Цапа было указано, что в Полтавской области организованно действует областной центр украинской националистической антисоветской организации, созданной по указанию всеукраинского националистического центра. Было указано, что в области существует и действует областной штаб повстанческих формирований — филиал всеукраинского националистического центра, что во всех районах области существуют ячейки этих организаций и существуют и пополняются повстанческие формирования. Во всех этих протоколах были названы как участники областного руководства, так и участники областного повстанческого штаба.

Кроме того, вэтих же протоколах были названы и руководители повстанческих формирований на местах. В этих же протоколах было записано, что областная украинская националистическая организация и областной повстанческий штаб проводят свою работу в контакте со всеми бывшими антисоветскими политпартиями украинского националистического направления, т.е.: УПСР, УСД, «боротьбистами», УКП, «просвитянскими» и подобными организациями. Было также записано, что эти бывшие антисоветские политпартии не только возобновили организационно свою антисоветскую деятельность, но восстановили свои организации, имеют также областные комитеты и ячейки на местах, которые проводят организованную антисоветскую повстанческую работу.

Как участники этих кр формирований были записаны только те лица, которые были выведены нами в фиктивных протоколах либо как руководители ячеек и повстанческих формирований. Фамилии этих лиц были либо получены от самих арестованных, либо взяты из учета по материалам отделов УНКВД. В данном случае подбирались бывшие офицеры белогвардейских армий, главари политбанд, руководящие деятели антисоветской националистической «Просвиты».

Сфабрикованные фиктивные протоколы Сторубель, Отченаш, Волошина, Шамро-Вовк, Цапа и других были направлены в сформированные мною межрайонные оперативные группы, которые производили аресты значащихся в этих протоколах лиц как руководителей местных ячеек этих организаций повстанческих формирований.

Работники аппарата УНКВД имели на руках такие сфабрикованные нами протоколы и производя аресты значащихся в них лиц добивались от них показаний, и в результате дело приняло очень широкие размеры, по которому были произведены массовые аресты на местах. […]

Вопрос: Много ли было арестованных по этому фиктивному делу «националистический украинский центр»?

Ответ: Я точной цифры не помню, но могу сказать, что по этому делу было арестовано около тысячи с лишним человек.

Вопрос: В какие судебные органы были направлены их следственные дела?

Ответ: В основном дела рассматривались только тройкой УНКВД.

Вопрос: Какие решения тройкой были вынесены по этим делам?

Ответ: Решения были различные, на 50% или даже больше арестованных было приговорено к расстрелу, а остальные к различным срокам заключения в ИТЛ.

Вопрос: Эти приговоры тройки были ли приведены в исполнение?

Ответ: Все приговоры тройки были приведены в исполнение.

[…] Примерно в мае 1938 г. я приступил к фабрикации второго фиктивного дела, которому дал наименование белогвардейской повстанческой организации «РОВС».

Мне было известно от Успенского, что под его руководством создастся по этой линии такое фиктивное дело, которое так же охватит все области УССР.

Зная от Успенского фиктивное происхождение этого дела, я в целях продолжения вражеской работы приступил к фабрикации аналогичного фиктивного дела в УНКВД Полтавской области.

Впервые тогда были арестованы: Добрянский, Зембалевский, Яковлев, Толкушкин. Этих лиц, а также уже находившегося под стражей Капустяна, я предложил Платонову допрашивать с применением методов физического воздействия.

Было известно, что Добрянский, бывший крупный помещик, генералмайор царской и белой армии, до революции был председателем военно-окружного суда в Варшаве, а во время гражданской войны председателем военнополевого суда при штабе Врангеля; что Яковлев генерал царской и белой армии, командовал корпусом у белых, что Зембалевский, Толкушкин и Капустян полковники белой армии, всю гражданскую войну активно участвовали в борьбе против советской власти, а Толкушкин был личным другом генерала Кутепова.

Арестованного Добрянского, как наиболее яркую фигуру по своей характеристике, я взял к себе, и после применения к нему методов физического воздействия, вынудил от него показания и сам лично написал фиктивный протокол допроса. В этом фиктивном протоколе допроса я написал, что в Полтавской области им — Добрянским и другими, создано белогвардейское подполье, сформирован военный штаб в составе его — Добрянского, Зембалевского, Яковлева, Капустяна и Толкушкина.

В этом фиктивном протоколе мною было записано, что военный штаб белогвардейского подполья создал в ряде районов Полтавской области повстанческие формирования, что этот военный штаб был связан с эсеровским подпольем в области через Домогатского, а также и с другими антисоветскими формированиями.

После получения от Добрянского этих фиктивных показаний, я предложил Платонову допрашивать в этом же направлении арестованного Толкушкина, Зембалевского, Капустяна, Яковлева и Ляхова. Платонов вместе со своим заместителем Кагановичем, после применения к этим арестованным методов физического воздействия, вынудили от них показания в соответствии с показаниями Добрянского и составили фиктивные протоколы.

Во всех этих протоколах были навязаны фамилии лиц, выведенных нами руководителями повстанческих формирований на местах, а также было записано, как происходила связь с другими антисоветскими формированиями, в частности, с эсеровскими.

В ряде случаев были навязаны фамилии этих руководителей других антисоветских формирований в районах Кременчугском и Лубненском. Причем, фамилии лиц, изображенных нами руководителями повстанческих формирований на местах, либо были получены в результате предварительных допросов первичных арестованных и выяснения всех их прошлых белогвардейских связей и знакомств, либо были просто навязаны совершенно неизвестные им люди. Фамилии эти получались либо в результате выяснения связей и знакомств у одного арестованного и навязывания их другому, либо просто брались из учетов, имеющихся в УНКВД.

Во всех перечисленных, так называемых руководящих фиктивных протоколах по этому делу было указано, что весь командный состав повстанческих формирований в основном являются бывшими офицерами и что они, в свою очередь, в повстанческие формирования вовлекли как бывших офицеров, так и активных белогвардейцев, карателей, полицейских, бывших чиновников царской администрации и кулаков.

Все эти фиктивные протоколы были направлены в созданные мною межрайонные оперативные группы, в частности, в Кременчугскую и Лубенскую, где производились аресты фигурировавших в них лиц и путем применения к этим арестованным методов физического воздействия получались от них фиктивные показания в соответствии с протоколами допросов Добрянского, Толкушкина и других. В Кременчугской межрайонной группе выполняли мои указания и составляли фиктивные протоколы быв. начальник горотдела УНКВД — Борин-Цигельман и его заместитель Бойко, а в Лубнах — начальник райотдела УНКВД — Мастицкий. В результате получилось фиктивное дело, по которому были произведены многочисленные аресты.

Все арестованные лица по этому делу в большом количестве были осуждены тройкой УНКВД. Часть из них к различным срокам в ИТЛ, а большинство к расстрелу.

В мае или июне 1938 г. мною по указанию Успенского было сфабриковано третье фиктивное дело, которому было дано наименование «Польска организация войскова» (ПОВ).

Во время моего приезда в Киев Успенский мне сообщил, что аналогичные фиктивные дела уже созданы в некоторых областях УНКВД, как например в Каменец-Подольской и Днепропетровской и предложил мне сфабриковать аналогичное фиктивное дело в Полтавском УНКВД.

Успенский, после получения первых фиктивных протоколов по этому делу выпустил ориентировку, в которой написал, что они в Киеве вскрыли головну команду ПОВ, а в области действуют окренгове и районнове (окружные и районные) комендатуры с перечислением всей схемы связей с другими антисоветскими формированиями.

Получив эти вражеские указания Успенского, я приступил к фабрикации аналогичного фиктивного дела, но так как в УНКВД не было никаких материалов относительно ПОВ, то я дал указания Платонову произвести аресты поляков.

Тогда впервые были арестованы: Цивинский, Окинский, Сошинский, Притула и Косиор Михаил.

Кроме того, мне стало известно, что в числе ранее арестованных в УНКВД содержался под стражей поляк— Колясинский. Всех этих арестованных я предложил Платонову и Кагановичу допрашивать и, если потребуется, применить к ним методы физического воздействия и получить от них показания о существовании в Полтавской области организации ПОВ.

Колясинский был включен в это дело как бывший офицер в чине капитана и якобы польский легионер. Цивинский — как бывший директор польского клуба в Днепродзержинске, исключенный из партии по политическим мотивам. Притула — как польский ксендз. На Сошинского никаких материалов не было, а Косиор Михаил был арестован только потому, что он являлся родным братом арестованного Косиора Станислава.

Вместе с Кагановичем я неоднократно допрашивал арестованного Коляинского, вынудил от него фиктивные показания, из которых было видно, что он является одним из руководителей организации «ПОВ», что в Полтаве им создана районная комендатура, что он сформировал диверсионные боювки, что он был связан с повстанческим штабом украинского националистического подполья и что участники «ПОВ», как вовлеченные лично им, так и известные ему и другим участникам организации, проводили широкую диверсионную работу в частях РККА, промышленных предприятиях и на транспорте.

Такими же методами Платонов и Каганович допросили арестованных Цивинского, Окинского, Сошинского, Притулу и других.

В показаниях было записано, чтов городах— Кременчуге, Лубнах и Карловке — Цивинским, Сошинским, Окинским и Притулой были созданы районные комендатуры ПОВ, а также были названы боювки, указано на связи и руководство повстанческой деятельностью украинского националистического подполья.

Все эти фиктивные протоколы допросов арестованных Колясинского, Цивинского, Окинского, Сошинского, Притулы и других были направлены в созданные мною межрайонные оперативные группы, которые по ним производили аресты фигурировавших в этих протоколах лиц.

Путем применения к арестованным методов физического воздействия, от них не только были получены подтверждения этих фиктивных показаний, но и были получены фамилии лиц, названных участниками боювок и организаций ПОВ, проводивших якобы диверсионную шпионскую работу. Массовые аресты по этому фиктивному делу коснулись офицерства, духовенства и антисоветской части польского населения в некоторых районах Полтавской области, в которые были высланы в 1930–31 гг., из пограничной полосы.

Дела на этих арестованных были также рассмотрены в основном на тройке УНКВД. Арестованные по этому делу в количестве свыше 50% были осуждены к расстрелу, а остальные к различным срокам содержания в ИТЛ.

Также в мае или июне 1938 г. было сфабриковано фиктивное дело, которому было дано наименование «немецкое фашистское националистическое подполье».

После того, как мне стало известно, что в Киеве вскрыто дело, по которому разоблачается многочисленное немецкое фашистское подполье, я приступил к фабрикации фиктивного дела по этой линии в Полтавском УНКВД.

К этому времени уже находился под стражей в Полтавском УНКВД арестованный Рапп. О нем имелись материалы, говорящие о том, что этот Рапп происходит из немецких колонистов Крыма, был министром земледелия при белогвардейском правительстве в Крыму, был в ссылке после установления советской власти в Крыму, а впоследствии проживал на нелегальном положении под фамилией Эпельбаум.

После немногих допросов этого Раппа, ему были навязаны показания. Каганович вместе со мной составил фиктивный протокол на многочисленную немецкую националистическую организацию, но так как в Полтавской области не было компактных масс немцев, то в фиктивных протоколах все было изображено так, что вся националистическая шпионская и диверсионная деятельность проходила в других городах и областях СССР, а также и в Крыму.

Все фамилии лиц, внесенные в фиктивный протокол как шпионы, диверсанты или участники немецкой националистической организации, но проживающие вне Полтавской области, были получены от самого Раппа в результате предварительных допросов и выяснения всех его личных связей и знакомств. Лица же, указанные в этом фиктивном протоколе шпионами и диверсантами, проживавшие в Полтавской области, Раппу вообще не были известны. Они ему были навязаны нами и вписаны в фиктивный протокол.

Дело Раппа вел лично Каганович. Дела на отдельных арестованных также находились в третьем отделе УНКВД под наблюдением Кагановича и Платонова.

Все дела на арестованных по этому делу, за исключением дела на Раппа, в количестве 30–40 человек были рассмотрены тройкой УНКВД. Арестованные были осуждены частью к расстрелу, частью к различным срокам содержания в ИТЛ.

Вскоре после моего приезда в Полтаву, в марте–апреле 1938 г., вместе с ЧернявскимОльшанецким, которого я назначил на должность начальника 4 отдела УНКВД, приступил к фабрикации фиктивного дела, так называемого «Правотроцкистского областного центра». К тому времени в УНКВД уже содержались под стражей несколько участников правотроцкистской организации, но в протоколах их не только не было указаний на существование областного центра, но даже ничего не говорилось о существовании организованного правотроцкистского подполья. Я решил произвести новые аресты и путем вымогательства с применением методов физического воздействия получить от этих арестованных показания о существовании в Полтавской области правотроцкистского центра. В этих целях мною были арестованы секретари райкомов КП(б)У Емельянов и Дорохов.

На допросах к Емельянову и Дорохову были применены методы физического воздействия и от них получены не соответствующие действительности показания.

Мною вместе с ЧернявскимОльшанецким были составлены фиктивные протоколы, в которых было записано, что в Полтавской области существует организованное правотроцкистское подполье с областным центром во главе, что в состав этого центра входят Удовиченко, бывший секретарь обкома КП(б)У, Жученко — бывший председатель облисполкома, Харченко — быв. зав. ОРПО обкома КП(б)У и Трубников — бывший командир 25 стрелковой дивизии.

Вэтих показаниях также было записано, что так называемый правотроцкистский центр контактирует с националистическим украинским повстанческим подпольем и участниками военно-фашистского заговора в частях РККА.

От арестованных вымогались показания на лиц, которые как в первичных протоколах, так и в фиктивных протоколах были изображены активными участниками правотроцкистского подполья.

Сейчас помню следующие фамилии, фигурировавшие в этих фиктивных протоколах: Пономаренко, бывший зав. облзу; Хмарский — быв. зав. совторготделом обкома КП(б)У, Гиренко — быв. зам. зав. облзу, Колотило — быв. секретарь Лубенского райкома КП(б)У, Шмидт — быв. секретарь Кременчугского горкома КП(б)У, Клочков — быв. директор вагоностроительного завода.

Все указанные в этих фиктивных протоколах лица, как участниками правотроцкистского областного центра; так и участниками правотроцкистского подполья, были по моему распоряжению арестованы и от них вымогались теми же средствами фиктивные показания в соответствии с фиктивными протоколами Емельянова и Дорохова.

В результате было арестовано до 120 человек работников советскопартийного и хозяйственного аппаратов.

Все дела на арестованных по этому делу находились в 4 отделе УНКВД и большинство из них допрашивались или лично, или под руководством ЧернявскогоОльшанецкого и Федорова. Ими составлено большинство фиктивных протоколов.

В фиктивных протоколах допросов арестованных, как например, Харченко, Емельянова, Пономаренко, Колотило было записано, что эти арестованные по правотроцкистской деятельности были связаны с Киевским и Харьковским областными правотроцкистскими центрами. Все законченные дела на этих арестованных были представлены на рассмотрение Военной Коллегии Верховного Суда, где они были осуждены.

В течение апреля–июня 1938 г. НКВД УССР были разоблачены нелегально действующие центральные комитеты бывших украинских антисоветских политических партий: УПСР (украинская партия социалистов-революционеров); УСД (украинские социалдемократы); боротьбисты и УКП (украинская коммунистическая партия), а также и бюро центральных комитетов правых эсеров, левых эсеров, сионистов и поалейционистов, о чем была прислана соответствующая ориентировка. Из этой ориентировки было видно, что во всех областях УССР активно действует хорошо организованное антисоветское подполье всех этих направлений.

Вопрос: Кто был арестован по этому делу?

Ответ: По этому делу в первую очередь были арестованы: Домогатский, Натанзон, Простосинский, Могила, Швачко, Марченко, Недилько, Фиш и Пинхус Рувим, Апельгенах и Молодецкая.

Домогатский был известен как бывший председатель объединенного комитета всех правоэсеровских организаций в Средней Азии.

О Натанзоне было известно, что он еще даже до революции являлся держателем явки эсеров и меньшевиков.

Простосинский был известен как член ЦК ЛРС, лично разрабатывавший план мятежа Попова против Советской власти в 1918 г. в Минске, бывший офицер вчине капитана, до 1922 г. являвшийся секретарем Полтавского губкома левых эсеров, отбывший 10 лет в Соловецких лагерях.

О Марченко было известно, что он являлся одним из видных членов ЦК УСД, председателем киевского комитета УСД в 1917–18 гг., секретарь органа ЦК УСД «Робитнык», членом ЦК УКП до 1924–25 гг.

О Могиле, Швачко и Недилько мы располагали материалами о их прошлой антисоветской работе в УПСР и у боротьбистов.

О Фише было известно, что он в прошлом был руководителем полтавских сионистов.

О Молодецкой было известно, что она уже в годы существования на Украине советской власти была активным членом сионистского подполья, а муж ее также являлся видным членом ЦК сионистов.

О Пинхусе Рувиме и Апельгенахе было известно, что они нелегально прибыли из Польши.

После получения от арестованных первичных показаний по всем этим линиям были составлены фиктивные протоколы.

В фиктивном протоколе допроса Натанзона было записано, что в Полтавской области организовано правоэсеровское подполье с областным комитетом во главе и под руководством Домогатского. Фамилии были названы или самим Домогатским из его личных связей и знакомств, или же подсказаны ему по учетам, имеющимся в УНКВД. Также было записано, что областной комитет восстановил и вновь организовал ячейки на местах, которые проводят активную антисоветскую работу, вербуют новых членов и создают повстанческие формирования.

Большинство фамилий в фиктивных протоколах Домогатского и Натанзона были вписаны как известные нам эсеры по учетам в УНКВД.

Также было записано, что как областной комитет ПСР и военный штаб РОВСа, так и их ячейки на местах действовали в полном контакте, причем было изображено так, что в создании повстанческих формирований ячейки ПСР пополняли их ряды участниками, а белогвардейское подполье РОВС поставляло командно-офицерский состав.

В фиктивном протоколе арестованного Простосинского нами было записано, что в Полтавской области полностью восстановлены организации бывших украинских антисоветских политических партий: УПСР, УСД, УКП и боротьбистов, что они имеют свои комитеты во главе с указанными выше лицами, проводят активную антисоветскую работу, создают свои ячейки на местах, вовлекают новых членов, руководят повстанческими формированиями и составили между собой блок, объединившийся во всеукраинский националистический центр, где будто бы имелись от каждой этой организации свои представители.

В этих фиктивных протоколах было записано, что местные ячейки упомянутой организации выделяли из себя командный состав повстанческих формирований, пополняли эти формирования своими членами.

Фиктивные протоколы допросов арестованных Домогатского, Простосинского, Марченко, Могилы, Швачко и Недилько были направлены в указанные уже мною межрайонные оперативные группы, которые произвели аресты всех фигурировавших в них лиц.

От этих арестованных в опергруппах были получены показания в соответствии с указанными фиктивными протоколами, и в результате было сфабриковано фиктивное дело, по которому были произведены массовые аресты.

Фиктивные дела в отношении этих арестованных были в основном рассмотрены на тройке УНКВД, причем свыше 50% было приговорено к расстрелу, а остальные к различным срокам содержания в ИТЛ. Некоторые дела были направлены в судебные органы, Военный трибунал или облсуд.

Допросом с применением физических методов воздействия от Фиша были получены показания о том, что в Полтаве и Кременчуге существуют сионистские организации, возглавляемые комитетом, причем в Полтаве во главе с Фишем, а в Кременчуге — мужем Молодецкой, которые связаны с сионистским подпольем в Харькове, Киеве и Минске.

Проходящие по фиктивному протоколу допроса Фиша были названы не только участниками сионистского подполья, но и шпионами польской и английской разведок.

Теми же методами допроса вымогались показания от арестованных Пинхуса и Апельгенаха, в которых было записано, что члены комитета польского Бунда проводили работу по созданию бундовской организации через своих эмиссаров, что этими эмиссарами являются, якобы, Пинхус и Апельгенах, что они помимо этогоявляются еще и польскими шпионами и что бундовская организация в Полтаве была, якобы, связана с бундовским подпольем в Биробиджане.

В основном дела на этих арестованных были направлены на рассмотрение Особого Совещания НКВД СССР.

Лишь 15 дел на тех арестованных, которые были изображены в фиктивных протоколах как шпионы польской и английской разведок, были заслушаны на тройке УНКВД.

[…] Еще в 1937 г., до моего приезда в УНКВД Полтавской области был сфабрикован ряд фиктивных дел на команднополитический и начальствующий состав частей РККА, расположенных в Полтавской области.

Вся вражеская работа по избиению команднополитического и начальствующего состава проходила под руководством Писарева и Полякова.

Вначале Писаревым и Поляковым было сфабриковано фиктивное дело на антисоветскую организацию военно-фашистского заговора в частях РККА. Тогда были арестованы: быв. командиры 25 и 75 стрелковых дивизий; быв. начальники политотделов дивизий; большинство командиров полков; в военнополитическом училище командир Озолин, начальник штаба Карпезо и комиссар школы, начальники военных окружных складов, военный комиссар Эрденко и целый ряд лиц командно-политического и начальствующего состава этих частей РККА.

Путем применения к ним методов физического воздействия от арестованных были получены признания о принадлежности их к военно-фашистскому заговору. Поляков и Писарев составили фиктивные протоколы допросов и вынуждали арестованных к подписанию их.

В фиктивные протоколы были внесены ряд лиц команднополитического состава, которые были изображены в протоколах как участники военно-фашистского заговора, как якобы завербованные или имевшие связь с арестованными.

Дела арестованных из старшего и высшего командного и политического состава были очень быстро закончены, переданы в Военную коллегию Верховного Суда СССР, где они и были осуждены, а уже после суда начали производить аресты остальных лиц, фигурировавших в фиктивных протоколах.

Необходимо отметить, что в 75й стрелковой дивизии, как территориальной, штатная положенность командно-политического и начальствующего состава была значительно меньшей, чем в кадровой, а поэтому, аресты в 120– 150 человек в дивизии, проведенные Поляковым и Писаревым приводили к буквальному уничтожению командных кадров.

По частям РККА Полтавского и Кременчугского гарнизонов действовал в то время Куликовский-Куликовичер, который был в должности начальника Особого отделения 25 стрелковой дивизии и одновременно являлся заместителем Полякова по Особому отделу УНКВД.

Как мне говорил Поляков, Куликовский-Куликовичер был в очень близких отношениях с Писаревым. Он также арестовал до 100–150 чел. командно-политического и начальствующего состава РККА.

Такими же методами были созданы фиктивные дела на якобы заложенные немецкой, польской и латвийской разведками шпионские резидентуры. Например, было сфабриковано фиктивное дело на латвийскую резидентуру, якобы заложенную в военнополитическом училище в Полтаве. Руководителем этой резидентуры был изображен в фиктивном протоколе Озолин, быв. в то время командир училища, а участником — начальник штаба Карпезо и некоторые из курсантов и преподавателей школы.

Непосредственными участниками фабрикации этого фиктивного дела были Поляков и Куликовский-Куликовичер.

Примерно в июне 1938 г. я был вызван в Киев Успенским и там он мне рассказал, что приступил к фабрикации фиктивного дела на так называемую «антисоветскую партизанскую организацию». Он рассказал мне весь замысел фабрикации этого дела, который состоит в том, чтобы показать, что эта антисоветская организация создана в повстанческих целях, что бывшие командиры партизанских соединений являлись вгражданскую войну боевой единицей эсеровских и боротьбистских антисоветских украинских политических партий, а после гражданской войны составили кадры бандитских отрядов, проводят организованную работу по восстановлению своих отрядов, в целях поднятия восстания против советской власти, что они действуют во всех областях УССР и что руководство этой организацией контактирует как свою повстанческую деятельность, так и планы с Всеукраинским националистическим центром.

Получив эти указания Успенского, я сообщил их Чернявскому-Ольшанецкому и вместе с ним приступил к фабрикации этого фиктивного дела.

Я поручил Чернявскому-Ольшанецкому подобрать среди арестованных такие фигуры, на показаниях которых можно было бы развернуть фиктивное дело.

Чернявский-Ольшанецкий выполнил мои указания и предложил мне для этой цели вначале арестованного Федорченко, а потом Мачинского.

На Федорченко имелись материалы, из которых было видно, что с 1915 г. он являлся членом УПСР, с 1917 г. пришел в партию боротьбистов, а в 1919 или 1920 гг. при общем вступлении боротьбистов, вступил в КП(б)У и с 1923 г. стоял на троцкистских позициях. В 1927 г. был одним из руководителей троцкистов в Полтаве, с 1928 г. периодически находился в политизоляторах, ссылках и тюрьмах, то как троцкист, то за участие в других антисоветских организациях. Все эти данные не отрицал сам Федорченко и показал, что в 1927 г. он возглавлял троцкистскую группу среди бывших партизан, был выбран в состав делегации к Троцкому и, кроме того, рассказал, что с 1926 г. пытался создать: вначале легальный «Союз красных партизан», а впоследствии, под влиянием активных участников правотроцкистского подполья, от этой мысли отказался и перешел на нелегальную антисоветскую деятельность, успев сколотить только актив антисоветской организации. В 1933 г. он был вновь арестован Харьковским УНКВД.

Эта организация была разоблачена и она в составе 30–35 человек была осуждена Коллегией ГПУ УССР.

Этот же Федорченко с 1917 г. был организатором и командиром крупного партизанского соединения в 2–3 тысячи сабель.

На Мачинского имелись материалы, из которых было видно, что он состоял членом ПСР с 1909 г., в 1919 или 1920 г. вступил в КП(б)У, вместе с Федорченко примыкал к троцкизму и в 1927 г. играл активную роль, за что в 1928 г. был выслан. Вместе с Федорченко принимал участие в создании антисоветской организации, вместе был арестован и осужден, но в 1935 г. бежал и находился на нелегальном положении.

В 1917 г. Мачинский, будучи членом УПСР, организовал и командовал очень крупным партизанским соединением.

Ухватившись за сообщение о прошлых попытках к объединению бывших партизан в организацию антисоветского характера, я решил составить фиктивный протокол.

Написав весь основной замыселэтой несуществующей организации вдухе замысла Успенского, я поручил Чернявскому-Ольшанецкому составление всей конкретной части с указанием фамилий, что он и выполнил.

В результате, по этому фиктивному протоколу допроса Федорченко оказалось, что в Полтавской области, якобы существует военная повстанческая организация под наименованием «Священный союз партизан», что эта организация имеет свой штаб в составе Федорченко, Мачинского, Петрова-Падуста, Волочая, Эчко, Писаренко и Макухи, что этот штаб объединяет повстанческие формирования из бывших партизан, которые в прошлом принадлежали к антисоветским политическим партиям (боротьбистов, эсеров) или служили в петлюровских отрядах.

На всех выведенных в фиктивном протоколе допроса членами штаба, за исключением Макухи, в УНКВД имелись материалы.

О Петрове-Падусте было известно, что он являлся заместителем так называемого Политкома у Махно. В годы установления советской власти на Украине он принимал руководящее участие и в организации политбанд, но за свою антисоветскую деятельность к ответственности не привлекался, ибо был амнистирован. Об Эчко было известно, что он в прошлом эсер. В 1917 г. организовал крупный партизанский отряд, а с 1920 г., в течение нескольких лет был главарем крупной политбанды.

К этому времени поступила ориентировка из НКВД УССР, с содержанием которой я ознакомил Платонова и поручил ему принять меры к вскрытию, а фактически к фальсификации материалов этой организации через арестованных, содержащихся за 3м отделом УНКВД.

В результате вымогательства показаний у так называемых членов штаба этой несуществующей военной повстанческой партизанской организации, было сфабриковано фиктивное дело, по которому было арестовано до 150– 170 человек.

Кроме того, в это дело были включены такие арестованные, которые параллельно проходили по ранее сфабрикованным делам, главным образом по так называемому украинскому националистическому подполью.

Дела на арестованных из числа членов так называемого штаба и актива этой сфальсифицированной антисоветской организации в количестве до 20 человек были представлены на рассмотрение Военной коллегии Верховного Суда СССР, где они и были осуждены в октябре 1938 г.

Остальные дела в основном были направлены на рассмотрение Особого совещания НКВД СССР. […]

Вопрос: Какие еще вами были созданы фиктивные дела?

Ответ: Примерно в мае 1938 г. стало известно, что в НКВД УССР якобы вскрыта молодежная организация под наименованием «Молодая генерация», созданная Всеукраинским националистическим центром, которая якобы действует во всех областях УССР.

Я поручил Чернявскому-Ольшанецкому отобрать арестованных, на фиктивных показаниях которых можно было бы провести аналогичное дело в Полтавском УНКВД.

Чернявский-Ольшанецкий предложил мне для этой цели арестованного Чумака.

Чумак к этому времени обвинялся по делу о принадлежности его к правотроцкистской организации, в чем и сознался.

Я вызвал к себе арестованного Чумака и в результате допроса навязал ему показания, а потом и составил фиктивный протокол.

В этом фиктивном протоколе Чумака было записано, что в Полтаве, Кременчуге и Лубнах якобы действует молодежная организация «Молодая генерация», что она имеет свою террористическую группу в составе Кишека, Троицкого и др. и что она намечает совершение террористического акта против т. Хрущева во время приезда его в Полтаву, что эта организация якобы намечала организовать пожар во Дворце пионеров.

В этом же духе ЧернявскимОльшанецким вместе с Федоровым были составлены фиктивные протоколы допросов арестованных Волощенко, Лебедя, Кокотя, Дробота, Троицкого и др.

В результате было сфабриковано фиктивное дело, по которому было арестовано 20–25 человек.

Дела на арестованных из числа так называемого руководящего состава этой сфальсифицированной организации в количестве 5–6 человек, в том числе на Чумака, Волощенко и Лебедя были представлены на рассмотрение Военной коллегии Верховного Суда, где они были в октябре 1938 г. осуждены.

Остальные дела частью были направлены на Особое совещание НКВД, или находились в следствии и представлены в судебные органы на местах.

ДА СБУ, Полтава. — Спр. № 19533.— Т. 6.— Арк. 107–171. Оригінал. Машинопис.

У протоколах допитів О.Волкова навесні 1941 р. відсутня тема діяльності трійок. Можливо, це вже не дуже цікавило слідчих. Однак для довершеного зображення «великого терору» матеріали про трійки конче потрібні. Тому пропонуємо свідчення Волкова, які він дав на допиті 16 червня 1939 р.

Документ №3

З протоколу допиту О.Волкова від 16 червня 1939р.

[…]

Вопрос: Выше вы показали, что на предыдущих допросах скрыли о вражеской практике рассмотрения следственных дел на тройке УНКВД. Расскажите, что это за практика?

Ответ: Еще при Петерсе-Здебском быв. нач. УНКВД была установлена практика, что во время заседания тройки, члены тройки дел не рассматривают, а присутствующий докладчик читает составленную справку по делу, копия которой роздана каждому члену тройки. Докладчик выделялся из состава сотрудников оперативных отделов, главным образом бойкий и следдел не знал и фактически был чтецом, и таким образом создавали проформу судейского заседания. Такую установленную практику на тройке я продолжал, а в дальнейшем упрощение рассмотрения дел дошло до того, что членам тройки Маркову и Федорову надоело слушать читку справок «докладчиком», сами стали чиать их и помечать на справках свои решения. Тогда отпала необходимость вызова докладчика, следователей, проводивших следствие.

Вопрос: Кто являлся членами тройки?

Ответ: Членами тройки были: Марков — 2й секретарь обкома ВКП(б), Федоров — областной прокурор и я — нач. УНКВД.

Вопрос: Это все, что вы хотели рассказать?

Ответ: Нет, я хочу сказать прямо, что областной прокурор Федоров был свидетелем, на глазах которого проводилась вражеская практика по фабрикации фиктивных дел. Он хорошо знал и видел, что в УНКВД применяются методы физического воздействия к арестованным и сам же давал указания райпрокурорам санкционировать аресты на местах и вести следствие. Это привело к тому, что в районах тоже начали избивать арестованных, арестовывали пачками. Именно при Федорове были пропущены описанные мною фиктивные дела по тройке УНКВД.

Очень часто были случаи, когда арестованные по созданным большим фиктивным делам передопрашивались, но при этом отказываясь от своих показаний, делали заявления при каких обстоятельствах получены от них показания, вскрывалификтивность всего дела. Ни Федоров, ни Симоненко — зам. областного прокурора — не сделали мне тогда никаких заявлений, что в результате допроса они сомневаются в какомлибо деле, а наоборот, при них производились избиения, вынужденные допросы и составление фиктивных протоколов, на которых они делали свои подписи. Была даже установлена практика, что Поляков, Платонов и Чернявский привлекали их к допросам с тем расчетом, чтобы иметь в деле протокол с подписями прокуроров.

Кроме этого, Федоров и Симоненко до февраля 1938 г. подписали до 1000 альбомных справок, совершенно не знакомясь с делами, а по всем этим делам были вынесены решения, главным образом, расстрел. Причем я уже показывал, что альбомные справки составлялись по телефону.

Ни Федорова, ни Симоненко до своего приезда в Полтаву я не знал. Федоров до назначения облпрокурором работал кременчугским прокурором, Симоненко до назначения на должность зам. облпрокурора работал райпрокурором в Лубнах.

До приезда в Полтаву Маркова я не знал. Марков прибыл в Полтавскую область в апреле 1938 г. на должность 3 секретаря обкома ВКП(б). До этого он работал в течение ряда лет в Винницкой области в должности нач. политотдела какогото совхоза.

Выезды Маркова в районы Полтавской области ознаменовались самыми погромными мерами в отношении районных партийных кадров. Так в Золотоношском районе он обвинил секретаря райкома ВКП(б) Старниченко как врага народа и обком исключил его из партии. В Лубенском районе Марков буквально расправлялся с партийными кадрами, за что попал в газету «Коммунист», была помещена статья «Обурлива практика». Для Маркова создалось затруднительное положение, в связи с чем дальнейшее пребывание на партийной работе стало невозможным, но я вмешался в это дело и арестовал б/секретаря Лубенского райкома как «врага народа» и этим спас Маркова. Кроме этого его линия меня удовлетворяла и на тройке. При рассмотрении на тройке того или иного дела, Марков обычно предлагал жесткую меру репрессии и предупреждал: «Надо еще один чей-нибудь протокольчик положить в дело, подбросить», не останавливая приведение приговора в исполнение. Так, Марков знал, что это фиктивные дела ибо все это проходило на его глазах.

ДА СБУ, Полтава. — Спр. № 19533. — Т. 1. — Арк. 124–126. Оригінал. Машинопис.

На підтвердження свідчень О.Волкова наведемо декілька документів, що стосуються діяльності УНКВД у Полтавській області протягом 1938 р.

Шифротелеграма народного комісара внутрішніх справ УРСР  О.І.Успенського начальникам УНКВД областей від 1березня 1938р. (Полтавська область)

Шифр телеграмма исх. № 40076 1 марта 1938 г. 17 час. 00 мин.

К ранее утвержденному Вам лимиту по Полтавской области 500 чел. по 1й категории дополнительно выделяется Вам 2000 чел., а всего 2500 чел.

По первой категории лимитов больше не будет.

Оперативная задача состоит в том, чтобы нанести целеустремленный удар и в первую очередь организующим кадрам кр подполья. В соответствии с этим развертывайте операцию.

Уголовников основном пропускайте через милицейские тройки, судебных тройках рассматривайте только активных участников бандшаек имея в виду, что по уголовникам дополнительных лимитов также не будет.

Операция по шпионским элементам (немцы, поляки, румыны, греки, болгары, иранцы и другие) должна Вами всемерно развертываться, она будет проходить, как и раньше, вне лимитов.

Ускоряйте высылку нам альбомных справок.

[Успенский]

ДА СБУ. — Ф. 16. — Оп. 31. — Спр. № 105. — Арк. 20. Копія. Машинопис.

Документ№5

Телерама О.Волова О.Успенському про розгортання операції  по Українському націоналістичному повстанському підпіллю  від 3 вітня 1938р.

Киев Народному Комиссару Внутренних дел УССР тов. Успенскому

По состоянию на 3 апреля следствием уже в основном вскрыт руководящий, командно-офицерский состав и актив украинско-националистического повстанческого подполья на Полтавщине.

Повстанческие формирования на Полтавщине заложены различными украинскими антисоветскими организациями: петлюровской, УПСР, боротьбистской, военно-националистической и пр., связанными со своими объединениями в Киеве и действовавшими в полном контакте на местах.

Все эти антисоветские организации объединились областном повстанкоме, созданном ими для руководства всей повстанческой деятельностью на Полтавщине.

В состав областного повстанкома вошли: Сторубель, быв. член Центральной Рады, организатор петлюровских отрядов «Вільне козацтво» в Днепропетровске (арестован), Тищенко, быв. командир 75 стрелковой дивизии (арестован), Недилько, быв. член ЦК УПСР (осужден), Отченаш, быв. уполномоченный штаба УНР (арестован), Маловичко, быв. работник петлюровской контрразведки (арестован), Воронянский, быв. член Центральной Рады (арестован), Простосинский, быв. секретарь губкома ЛСР, быв. офицер, поляк (арестован) и другие.

Сейчас уже вскрыто и ликвидировано петлюровской линии 5 повстанческих полков: Березово-Лукский, Миргородский, Кременчугский, Семеновский и Ново-Георгиевский, один батальон, 14 повстанческих рот, которые Тищенко намерен был свести два повстанческих полка и 15 повстанческих отрядов. По ним арестовано 1639 человек, из них 218 офицеров петлюровской, старой и других армий.

Кроме того вскрыты и ликвидированы 21 эсеровскоборотьбистский отряд, арестовано 1338 человек, из них: эсеров 222, националистов 303, боротьбистов 19 и остальные меньшевики, укаписты, церковники и прочие.

Ликвидирован один диверсионный отряд и 12 диверсионных групп, причем по показаниям арестованного нами, переброшенного из Польши штабскапитана петлюровской армии Осьмакова, диверсионный отряд создан по личным указаниям полковника УНР Ковальского. В состав этого отряда входило 17 отдельных диверсионных групп, численностью 4–8 человек, обязательно во главе офицером. Отряд располагал складом взрывчатых веществ: фугасных снарядов 6, шрапнелей фугасных 3, гранат разных систем 32 (склад обнаружен и изъят).

Показаниями арестованных Сторубель, Тищенко, Отченаш и других устанавливается, что Полтавский областной повстанком и его представители различных антисоветских организаций были связаны Киеве главповстанкомом украинским националистическим центром, его военным штабом и соответствующими объединениями антисоветских организаций (ЦК УПСР и т.д.).

Наиболее пораженными на Полтавщине оказались районы Миргородского, Кременчугского и Полтавского кустов.

1. Миргородский. Вскрыт и ликвидирован повстанком составе: Маловичко, Лычко, быв. член военного совета Центральной Рады (арестован), Минаев, быв. командир 75 артполка 75 стрелковой дивизии, быв. эсер (осужден), Ещенко, быв. офицер (арестован) и другие.

Ряде районов и главным образом Гадячском, Петрово-Роменском, Камышнянском, Хорольском, Липово-Долинском и Миргородском, повстанкомом были заложены повстанческие отряды, которые затем были переформированы и созданы два повстанческих полка: Березово-Лукский, под командованием быв. штабскапитана Цапа и Миргородский, во главе с быв. офицером Головко.

Кроме того, повстанком сформировал из разложившейся части быв. красных партизан, бандитско-петлюровского элемента повстанческий отряд, под командованием Эчко, быв. руководителя местного партизанского отряда.

2. Кременчугский. Вскрыт и ликвидирован повстанком, во главе: Ориночко, ШамроВовк, видные украинские националисты, активные деятели «Просвіти».

Повстанком действовал районах б/Кременчугского округа и также из отдельных повстанческих отрядов этих районов сформировал 3 повстанческих полка.

В Ново-Георгиевский повстанческий полк, под командованием Ахмоловича (арестован), б/петлюровский офицер, б/нач. учебнобоевой подготовки Рай ОСД — сведены отряды, расположенные Градижском, Онуфриевском и Ново-Георгиевском районах.

Семеновский полк, под командованием Шарского (осужден 10 лет, возвращается из лагерей), б/кадровый офицер — из отрядов Глобинском, Оболонском, В.Крынковском и Семеновском районах.

Кременчугский полк, под командованием Филянского (арестован), б/петлюровского офицера из отрядов Козельщанского, Кишеньковского и Кременчугского районов.

3. Полтавский. Всей политической деятельностью района Полтавского куста руководили непосредственно члены областного повстанкома и, главным образом, Сторубель и Воронянский.

Диканьском районе Воронянский и Маковский (арестован), б/руководитель местной УПСР организации, сформировали несколько повстанческих отрядов.

Решетиловском районе создано 2 повстанческих отряда, под командованием подполковника Маринченко и офицера Шпика (арестованы).

В селе Рясное Нехворощанского района создан повстанческий отряд, во главе б/офицером Скакуном (арестован).

Ликвидированы: Парасковеевский отряд, во главе Ефимец, б/член УПСР и Титаренко, б/офицер; Абазовский — во главе Гулым, брат петлюровского полковника и Бойко — крупный кулак; Мильцевский, во главе Луценко, а также ряде сел Машевского района несколько мелких эсеровских отрядов.

Все эти повстанческие формирования заложены по указанию Тищенко б/Пирятинским райвоенкомом Ермаковым.

В частях 75 стрелковой дивизии вскрыта военнонационалистическая организация, руководимая б/ком. дивизии Тищенко, который был связан Квятеком — б/зам.  комвойск Харьковского военного округа.

Как известно, Тищенко входил состав Полтавского областного повстанкома.

Эту организацию вовлечено 27 кадровых командиров и 14 переменного начсостава и запаса.

Участники военнонационалистической организации большинстве бывшие офицеры и петлюровцы не только руководили повстанческой деятельностью на местах, но создавали ячейки райвоенкоматах и главным образом осоавиахимах на местах.

Вскрыты ячейки в Полтавском, Лубенском, НовоГеоргиевском, Кременчугском, Зиньковском и Онуфриевском осоавиахимах и Пирятинском, Полтавском и Лубенском райвоенкоматах.

По линии украинских антисоветских партий нами арестованы: Простосинский, б/секретарь Полтавского губкома ЛСР, б/активный работник военного отдела ЦК ЛСР, участник мятежа в Москве, Марченко, б/директор Сенчанской МТС, б/активный боротьбист, до ареста член КП(б)У, связанный Любченко, Затонским и др., которые дали развернутые показания о проведенной повстанческой деятельности на Полтавщине и других областях Украины.

По показаниям участника диверсионной группы Трегуба, б/адъютанта Полтавской петлюровской комендатуры, обнаружени изъят склад оружия по ул. Чапаева № 9 в Полтаве: 9 снарядов, 39 гранат, вполне годных действию.

Работа по изъятию оружия только развертывается. По показаниям ряда участников повстанческого подполья устанавливается несколько складов оружия.

На 1 апреля рассмотрено дел Судтройкой на 1112 человек.

Волков

№ 2605698 3 апреля 1938 г. г. Полтава

НАЧАЛЬНИК УНКВД ПО ПОЛТАВСКОЙ ОБЛАСТИ КАПИТАН ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ВОЛКОВ

ДА СБУ. — Ф. 16. — Оп. 31. — Спр. 4. — Арк. 152–158. Оригінал. Машинопис.

Документ№6

Телерама О.Волова О.Успенсьому  з приводу операції проти колишніх «червоних партизанів»

Киев НКВД УССР тов. Успенскому

Показаниями членов Полтавского областного антисоветского партизанского штаба Федорченко, в прошлом командир партизанского отряда, до ареста заведующий орготделом Полтавского облисполкома; Тищенко — бывшего командира 75 стрелковой дивизии и руководителя полтавской комендатуры «Польской организации войсковой», Колясинского и других — устанавливается, что антисоветское партизанское подполье, существующее на Полтавщине многие годы, проводило свою подрывную работу под непосредственным руководством правотроцкистского центра и полтавской комендатуры «ПОВ».

Федорченко показывает, что в Полтавской области с 1926 г. существовал подпольный, так называемый «Священный союз партизан».

Этот «Священный союз партизан» еще в 1926 г., по указанию правотроцкистского центра, выступал со своей «программой» и политическими и экономическими требованиями партизан к советской власти.

«Программные» требования союза заключались в следующем:

 Обязательное представительство партизан в правительстве;

Инициатором создания «Священного союза партизан» являлся Федорченко. Программа требований этого «союза» широко популяризировалась среди бывших партизанских командиров и рядовых партизан.

В руководстве «Союза» стояли троцкисты, которые связались с троцкистским центром и персонально в Москве с Радеком.

После разгрома троцкистов в 1927 г. «Священный союз партизан» начал подготовку повстанческих кадров. Среди бывших партизан проводилась широкая вербовочная работа и был создан целый ряд повстанческих отрядов различных районах области.

Допросами Федорченко и Тищенко установлено, что областной антисоветский партизанский штаб был связан со всеукраинским антисоветским штабом через Прокопчука, Криворучко и других.

Федорченко и Тищенко показывают, что планы партизанского подполья на Полтавщине вытекали из общего плана государственного переворота, подготовляемого «Польской организацией войсковой», правотроцкистскими и националистическими центрами.

Федорченко, Тищенко и Колясинский показывают, что антисоветское партизанское подполье, как в центре, так и в областях и на местах было связано с комендатурами «ПОВ».

Так, областной штаб Полтаве был связан с комендантом «ПОВ» Колясинским, Лубнах Тищенко связался с руководителями районной комендатуры «ПОВ» Сошинским и Косиором Михаилом, районный антисоветский партизанский штаб в Кременчуге был связан с районным комендантом «ПОВ» Цивинским.

Федорченко и Тищенко показывают, что антисоветский партизанский штаб создавал диверсионные отряды, а также террористические группы, которые должны были действовать по заданию правотроцкистской организации. В целях обеспечения антисоветского партизанского подполья оружием, был проведен ряд вербовок в осоавиахиме, НКВД и милиции.

Упоминаемый телеграмме 5 июня тайный склад снарядов изъят. Протоколы Федорченко, Тищенко и Колясинского высылаю.

Производим дальнейшие аресты.

НР 396 Волков

ДА СБУ. — Ф. 16. — Оп. 31. — Спр. № 91. — Арк.77–82. Оригінал. Машинопис.

Документ №7

Доповідна записка наркома внутрішніх справ УРСР О.Успенського керівництву НКВД СРСР від 1 липня 1938р.

Сов. секретно