|
По другому это преступление, содеянное весной 1938 года
опричниками НКВД, нельзя назвать. Сорочинская трагедия 1905 года, которую
так гневно заклеймил великий русский писатель Владимир Галактионович
Короленко, по своей жестокости стократ уступает Семеновской. Тогда над
восставшими расправлялся царский жандарм Филонов, для которого все они были
бесправным быдлом, людьми второго сорта.
На этот раз черное дело совершили представители советской власти планово,
масштабно над теми, кто делал революцию, защищал, отстаивал в борьбе свою
родную власть. Совершался сталинский геноцид над народом, который строил
социализм.
То, что состоялось в Семеновском районе в начале тридцать восьмого, было
типичным для всей страны. Были массовые аресты, пытки, выбивание признаний,
отправки за колючую проволоку лагерей, конфискации личного имущества и
бесконечные расстрелы невиновных людей. Поголовное уничтожение под лозунгом:
«Очистим советскую землю от врагов народа!».
В эту мясорубку попали и 78 жертв с Семеновского района. В следственном деле
под номером 105813 записано, что Кременчугская межрайонная оперативно -
следственная группа обезвредила на территории бывшего Кременчугского округа
военно-повстанческую подпольную организацию, которая была построена по
принципу боевых армейских соединений. В Семеновском районе, в частности,
действовали боевые единицы, укомплектованные белогвардейскими офицерами,
петлюровцами, кулаками, политбандитами. Дале отмечалось, что эта
военно-контрреволюционная организация ставила цель осуществлять вооруженные
выступления в тылу Красной Армии во время интервенции фашистских государств
со следующим отсоединением Украины от СССР и реставрацией на ее территории
капитализма. Обвинения, как видим, в самом деле, страшные. Однако даже
поверхностное знакомство с материалами дела вызовет сомнение в достоверности
преступных намерений этих, так сказать, обнаглевших контрреволюционеров.
Отсутствуют конкретные факты их действий, вещественные доказательства,
документы, не стыкуются даты вербовки членов подпольной организации. Больше
того, воинские боевые единицы в своем распоряжении не имели даже заржавелого
нагана, не говоря уже о каком-то другом оружии.
И хотя все обвинения, доказательства следователей, выбитые признания
арестованных были белыми нитями шитые, однако постановлением особой тройки
УНКВД по Полтавской области от 7 апреля 1938 года все 78 человек в
соответствии с статьями 54-10, ч. 1, 54-11 Гражданского кодекса УССР были
осуждены к расстрелу. А 25 мая приговор выполнен.
Среди расстрелянных был и коммунист Афанасий Кириллович Мазанько. Его
биография, жизненный путь наиполнее характеризует состав участников так
называемой подпольной повстанческой организации. Родился Афанасий Кириллович
в 1889 году в селе Родзянки (ныне Веселый Подол) Хорольского уезда в бедной
крестьянской семье. Кроме старого саманного дома и перекошенного сарая,
Кирилл Мазанько ничего не имел. Ни поля, ни скотины, зато в жилье было
семеро детей, которые каждый день просили есть. Вот и гнул отец спину
круглый год в помещичьей экономии, чтобы прокормить и как ни будь одеть
немалую семью. Подрастали дети и тоже направлялись в батрачество. С малых
лет и Афанасий зарабатывал себе шмат житняка. Одну или две зимы ходил в
школу. Научился, хотя неважно читать, писать. А подрос — пошел вместе с
отцом господам хлеб выращивать, их благосостояние приумножать. Потом —
служба в царской армии, окопы первой мировой войны.
Октябрьская революция застала Афанасия в Киеве, где он служил в телеграфном
батальоне. И всей душой, всеми помыслами он принял ее. Его избирают в состав
Совета рабочих и солдатских депутатов города Киева. Он активно помогает
большевикам устанавливать Советскую власть, принимает участие в рабочих и
солдатских митингах. А когда петлюровский Центральный совет начал
наступление, Афанасий Кириллович вместе с рабочими завода «Арсенал» воюет на
баррикадах с врагами революции. Но силы были неравные, пришлось отступить.
Ночами Мазанько пробирается в родное село на Полтавщину. И только, как
говорят, переступил порог родительского дома, как петлюровцы мобилизовали
его в свое войско. Силой забрали и под конвоем погнали на сборный пункт в
Хорол. Побыл там лишь несколько дней и при первой возможности убежал вместе
с несколькими односельчанами из-под стражи. Перепрятывался в болотах, пока
не прогнали петлюровцев. Этот факт Мазаньку напомнят при исключении его из
партии в тридцать шестом и в тюремных застенках при допросах. Письменные и
устные заявления тех, кто с ним убегал из сборного пункта и перепрятывался в
болотах, не принимали во внимание. Петлюровец — и все!
А тогда, в первые годы Советской власти Афанасий Кириллович и предположения
не имел, что ему приклеят этот позорный ярлык, так как все делал, не жалея
ни сил, ни здоровья, чтобы власть трудового люда крепла. В
девятнадцатом-двадцатом годах он - член Веселоподольского волосного
исполкома, работает секретарем комитета неимущих крестьян. В следующем году
возглавляет сельский Совет, а когда крестьяне в двадцать третьем основали
колхоз «Наш путь», то избрали его своим председателем. На первых порах
коллективные хозяйства (а они, как правило, были карликовыми)
организовывались, объединялись и распадались. Поэтому некоторое время
Мазанько трудился в свекольном кооперативном обществе, а в 1931 году он
снова председательствует в колхозе села Тарасовки. В 1932 году Афанасий
Кириллович становится коммунистом. И в том же году его избирают
председателем Веселоподольского сельской совета. Со временем возглавляет
Вербковский сельисполком. Но коренного земледельца постоянно манила земля.
Ему стократ было легче пахать поле, засевать, собирать урожай, чем с
бумагами дело иметь, руководить людьми, исправно выполнять директивы
«свыше». Определенное время ему таки посчастливилось потрудиться на рядовых
роботах в колхозе. Но райком партии снова посылает Мазанька на должность
председателя сельсовета то в Брусово, то в Веселый Подол. Работал на
совесть, строя социализм. Жители сел его уважали, так как был со всеми
равен, старался чем-то помочь и вдовам, одиноким старым людям, многодетным
семьям. После голода села исподволь начали оживать, и Афанасий Кириллович
радовался даже наименьшим общим успехам. Только бы жить. И поползли слухи об
арестах, о «врагах народа». Разве мог подумать, что в скором времени и его
сделают врагом...
Все началось 7 июня 1936 года, когда Афанасия Мазанька вызвали на бюро
Семеновского райкома партии и приказали положить на стол партбилет. Не
понимая, в чем его вина, он стоял, будто закаменелый. Ему объяснили, что его
исключили из членов ВКП(б) за неискренность; ведь утаил при вступлении в
партию, что он служил у петлюровцев. Афанасий Кириллович старался убедить
членов бюро, что никогда не служил у желто-голубых. Но те и слушать не
хотели.
Дочь Мазанька — Любовь Афанасьевна Воскобойникова вот как упоминала о том,
что произошло тогда: «Когда отец возвратился домой из райкома, страшно было
глянуть на него. Глаза запали, руки тряслись, не мог слова сказать. Мама еле
допросились. Мы, дети (а нас было аж девять), присмирели, перестали
играться, так как мы все очень любили отца, Я тогда, припоминаю, в четвертый
класс ходила. В школе, мне казалось, все как-то по-иному на меня смотрели.
Несколько дней отец ничего не ел, только жадно воду пил, жажда мучила. С
должности председателя сельсовета его тоже уволили. Тогда он пошел на работу
в колхоз «Развернутым фронтом». Когда мы ложились спать, отец садился за
стол и долго что-то писал. Однажды утром на конверте я прочитала:
«Центральному Комитету КП(б)У, тов. Косиору». Сколько минуло лет, а этот
конверт и до сих пор у меня перед глазами. А вот чтобы он получал от кого-то
письма, не помню».
Заканчивался март тридцать восьмого. Двадцать пятого Афанасий Кириллович
пошел на работу, но домой не возвратился. С Семеновки работники НКВД отвезли
его в Кременчугскую следственную тюрьму. А через два месяца и два дня он,
как и другие 77 человек, был расстрелян.
Передо мною список этих невиновных людей. Колхозники, рабочие, специалисты
сельского хозяйства, продавец магазина. Даже те, кто по состоянию здоровья
или по другой причине не работали. Вожаком этого «подпольного войска» был
Иван Алексеевич Карой. К аресту был старшим агрономом кременчугской конторы
«Госсортфонд». На допросе ему инкриминировано несколько контрреволюционных
преступлений, в частности кулаческое происхождение, членство в эсеровской
партии, службу в петлюровской и деникинской армиях. А главное — он был будто
помощником командира подпольного повстанческого полка, который действовал на
территории Кременчугского округа. Ни одно обвинение ничем не подтверждалось.
Более того, в протоколе следствия прослеживаются странные неувязки. Так, 6
марта 1938 года Карой на допросе заявил, что в контрреволюционную
организацию он был завербован Ковалем Петром Яковлевичем в конце или в
начале апреля тридцать восьмого, а сам он был арестован еще 21 января того
же года. Такие, с разрешения сказать, неточности встречаются во многих
протоколах допросов. Следователи и не старались свести концы с концами.
Со временем, в 1958 году, когда пересматривалось дело участников
военно-повстанческой подпольной организации, снова было допрошено 60
свидетелей с Семеновского района. Все они заявили, что в тридцать восьмому
их без допроса следователи заставляли подписывать чистые бланки протоколов
или, если и подвергали допросу, то их признания тогда не записывались и
протоколы допроса не зачитывались. Из этого можно сделать вывод, что дела
арестованных фабриковались так, как было выгодно работникам НКВД.
Еще и еще раз перечитываю имена тех, кто попал в этот черный список, кто без
вины был расстрелян в мае тридцать восьмого. Сегодня, думается, следует
назвать их поименно. Вот они (кроме названных выше): Павел Григорьевич
Мартыненко, Никита Гаврилович Васецкий, Тимофей Иванович Головань, Нил
Федорович Никитенко, Василий Григорьевич Ревунов, Николай Петрович Левченко,
Петр Яковлевич Трубач, Семен Петрович Чечуйко, Петр Кузьмич Шамрай, Иван
Иосифович Удод, Никита Тимофеевич Головань, Федор Иванович Ярина, Ефим
Нилович Малохатько, Феодосий Иванович Ромашко, Павел Мусиевич Донец, Николай
Демьянович Науменко, Гаврила Гаврилович Чеберяка, Александр Иванович Махно.
Елисей Мусиевич Личман, Семен Макарович Никитенко, Архип Трофимович Кабачок,
Иван Григорьевич Серченко, Сергей Петрович Ярина. Петр Корнеевич Птушка,
Михаил Карпович Доценко, Григорий Васильевич Гаркун, Петр Якимович Яременко,
Никита Николаевич Логвиненко, Николай Яковлевич Погребняк, Пантелеймон
Яковлевич Максак, Гаврила Григорьевич Черненко, Василий Андреевич Слета,
Иван Михайлович Мороз, Михаил Григорьевич Серченко (наверное, брат Ивана
Серченка), Трофим Васильевич Богдан, Мефодий Петрович Бабенко, Сергей
Ефимович Кривець, Иван Андреевич Кудря, Сергей Макарович Гончаровський,
Аврам Климович Коваль, Григорий Иванович Коваль, Дмитрий Павлович Касянич,
Михаил Иванович Золотаренко, Павел Захарович Ярина, Архип Платонович
Тимченко, Андрей Никитович Штомпель, Алексей Гаврилович Байбуза, Афанасий
Александрович Корула, Кузьма Фомич Демидченко, Яков Андреевич Таран, Иван
Петрович Тур, Терентий Дмитриевич Хвостенко, Лаврентий Константинович Швидь.
Иосиф Ефимович Олефир, Василий Иванович Юрченко, Овдий Афанасьевич Байбуза,
Алексей Пантелеймонович Іващенко, Иван Павлович Табунщик, Семен Дмитриевич
Удовиченко, Иван Тихонович Коваленко, Степан Васильевич Чуйко, Николай
Трофимович Удод, Василий Яковлевич Вихренко, Алексей Емельянович Кудленко,
Иван Николаевич Малак, Мина Онуфриевич Гончаренко, Дмитрий Иванович Кисель и
Карп Иванович Кисель (тоже, наверное, брат). Тимофей Семенович Лозицкий,
Аким Кузьмич Шабала, Василий Степанович Костяной, Иван Карпович Рябич,
Андрей Федорович Сухненко, Иван Иосифович Багранец и Григорий Васильевич
Притула.
Публикуя список расстрелянных по этому сфабрикованному делу, я заведомо
прошу извинение у родных и близких безвинных людей за возможную неточность в
фамилиях и именах, так как писались они следователями на русском языке —
точнее — «суржиком».
Семьдесят восемь человек. Все они были уничтожены в расцвете своих сил.
Семьдесят восемь страшных человеческих трагедий. Ведь ярлык «врага народа»
приклеивали не только на тех, кто попал в сталинские застенки, но долгие
годы это позорное клеймо носили и члены их семей. И только в декабре 1958
года президиум Полтавского областного суда, рассмотрев протест прокурора
области, отменил постановление особой тройки УНКВД по Полтавской области от
7 апреля 1938 года, и все 78 человек были реабилитированы (посмертно). Так
было возвращено доброе имя этим ни в чем не повинным людям.
Лишь через тридцать лет постановлением бюро Полтавского обкома Компартии
Украины от 22 июня 1989 года Афанасию Кирилловичу Мазанько было возвращено
честное имя коммуниста. Возможно, не столько для него, как для нас живых.
Чтобы всегда помнили, что правду никогда никому не убить.
<< НА ПЕРВУЮ
|
