|
На Беевском уголке, который раскинулся на правом берегу и
тихой Ташани, жили в основном ремесленники Зенькова. Среди них был и дом
столяра Якова Прокоповича Личмана, земли своей не имел, зато детей целая
орава: четыре сына и столько же дочерей, чтобы прокормить и одеть их всех,
старый Личман и его жена Анна круглый год ходили на поденку к купцам,
богачам, мещанам. Он столярничал, а она мазала дома. Так, как Анна Личман
никто лучше не справлялся с этой работой. Отбою не было. Изо дня в день с
глиной: а что сделаешь, надо как-то жить.
В этой батрацкой семье 7 января 1899 года и родился мальчик, какого родители
назвали Тимошей. Рос, будто из воды: крепкий, статный. Имел замечательный
голос, слух. Из маленького года Тимош научился играть на скрипке. Соседи
советовали старому Личману отдать сына в школу. Его братья и сестры были
неграмотные. Семья еле сводила концы с концами, где там думать о школе,
Тимофею таки повезло - отец отводит его в церковно-приходскую школу. Учился
хорошо, поэтому по окончанию школы как исключительно способного ученика на
средство земства его направляют в Зеньковское реальное училище. И вот уже
завершен курс науки. Для Тимофея Личмана начинается трудовой путь. Сначала
работает учителем в начальной школе села Камыши Грунского района. Именно
здесь Личман проявил незаурядные организаторские способности среди сельской
молодежи. Начала активно действовать дом-читальня, заработал хоровой кружок,
вечерами односельчане засели за тетради и книжки - велась борьба с
неграмотностью. И все делалось по инициативе молодого учителя.
В этой же школе учительствовала юная миловидная девушка, которая после
окончания Зеньковской женской гимназии была направлена сюда на работу.
Молодая коллега припала к сердцу Тимофею Личману. Вскоре они и поженились.
Отец Екатерины - Тит Жур, выходец из белорусских краев, был грамотный,
работал на Полтавщине в помещичьих экономиях. Когда родилась дочь, жили в
селе Балясном. Со временем устроился приказчиком на Чупаховский спиртзавод.
Сумел дочурке дать гимназистское образование.
В скором времени у молодого супружества родился первенец Александр. Тимофея
Личмана назначают заведующим Грунской семилетней школой. За короткий срок он
сумел сделать школу образцовой. Кроме школьных дел добросовестно выполняет
поручения партийной ячейки, страстно ведет активистскую работу среди
населения сел, хуторов и райцентра (тогда существовал Грунский район). В эти
года его принимают в ряды ленинской партии. Сохранился один довольно
интересный документ от октября 1929 года - протокол открытого заседания
комиссии по проверке и чистке Грунской партячейки, в котором записана
короткая характеристика на члена КПСС с 1927 года Т.Я. Личмана. Изложение
лаконичное, без лишней констатации. В нем, в частности, отмечено социальное
происхождение, семейное состояние, образовательный ценз, как Личмана, так и
его жены. Дале привожу дословно, без правки то, что записано в протоколе:
«При них в школе живет ее мать - теща, которая регулярно посещает церковь и
это в какой-то мере влияет на учеников школы. Личман дисциплинированный.
Партнагрузка — секретарь комфракции при сельсовете. Активно работает в
общественной работе. Постановили: считать проверенным. Предложить:
изолировать тещу от школы и притянуть жену к общественной работе».
В самом деле, мать Екатерины Титовны, старая женщина, набожная, жила у
дочери и зятя, так как старого Журы не было уже в живых. И хотя как молодежь
не уговаривала старую Журиху не ходить в церковь, но та и слушать не хотела.
Не известно, как этот вопрос был разрешен, сумели ли Личманы «изолировать
тещу от школы». Что же до обвинения в пассивности Екатерины Титовны, то
можно объяснить, кажется, только тем, что на ее плечи легли не только
школьные дела, а и домашние, уход за детьми. В марте 1929 года родился еще
один сын, которого назвали Борисом.
В 1932 году Тимофея Яковлевича назначают директором Зеньковской средней
школы № 1, где он проработал почти четыре года. Именно здесь у него
проявился настоящий просвещенский талант. Сумел подобрать способный
учительский коллектив, который не только давал хорошие знания своим
воспитанникам, а и прививал им трудовые навыки. Школа имела свой сад и
огород, где трудились ученики. Выращенный урожай реализовывали населению
райцентра, а также использовали для школьного общественного питания. Уважали
здесь и физическую культуру. Своими силами построили стадион, где регулярно
проводились спортивные соревнования. Сам директор азартно играл в футбол,
защищая честь школы, района. Уровень трудового воспитания детей, всего
учебного процесса Зеньковской средней школы № 1 ставили в пример другим и не
только своего района, а и Харьковской области, республики. Сюда приезжали
изучать и перенимать опыт с многих школ. Часто и Тимофея Яковлевича
приглашали на просвещенские совещания, семинары, которые проходили в
Полтаве, Харькове, Киеве, где он рассказывал о том, как учительский
коллектив, применяя макаренковскую педагогическую систему, добивается
высоких показателей в обучении и трудовом воспитании школьников.
Жили Личманы по улице Коммунарской, или как зеньковчане по-старому называли
— Крохмалевке. Коммунальный каменный дом на две половины. В одной жили они,
во второй — директор МТС. Квартира была обставлена скромно, даже бедно.
Одним только и выделялась; немалой личной библиотекой. Для Тимофея
Яковлевича и Екатерины Титовны книги были наиболее дорогой ценностью.
Ежемесячно из мизерной зарплаты выкраивали определенную сумму для того,
чтобы купить ту или другую книгу. Семья Личманов была гостеприимной,
компанейской. Часто в их квартире собирались коллеги, чтобы попеть или
послушать игру хозяина на скрипке. А играл Тимофей Яковлевич просто чудесно.
Вспоминая о том периоде, сын Личмана — Борис Тимофеевич показал мне
фотографию, на которой зафиксирован учительский коллектив школы. Кто они, он
не мог назвать, так как тогда еще был маленьким. Со снимка смотрят на меня
молодые, преисполненные высоких стремлений люди. На них простая, плохонькая
одежда. Ни директор, ни его жена ничем не выделяются. Справедливое равенство
даже в одежде. Из группы учителей на снимке одно лицо, кажется, мне
знакомым. Если не ошибаюсь, это заслуженная учительница УССР Анастасия
Степановна Игнатенко. Тогда, конечно, молодая, хрупкая Настуня. Интересно,
не ли сохранилась подобная фотография у Анастасии Степановны, тогда она
могла бы назвать поименно всех своих коллег.
В производственной биографии Тимофея Яковлевича в 1935 году произошло
изменение. Его назначили заведующим районным отделом народного образования.
Теперь на его плечи легли хлопоты всех школ Зеньковского района. Но
коммунист Личман с присущим ему упорством не пасовал перед трудностью, все
делал, чтобы школьные дела улучшались, чтобы дети получали основательные
знания, которые так требовались будущим строителям новой жизни. Он постоянно
работал над собою, не сторонился, как говорят, ни своего, ни чужого.
Выписывал просвещенские газеты и журналы, изучал и заимствовал все новое,
что рождалось в школах страны, ездил даже в Москву, чтобы познакомиться с
опытом столичных школ. Там ему посчастливилось лично встретиться с Надеждой
Константиновной Крупской, слушать ее советы. После ареста Тимофея Яковлевича
Екатерина Титовна написала ей два письма, в которых сообщала о страшном
горе, которое свалилось на их семью. Надежда Константиновна не промедлила с
ответом. Писала, что всей душой сочувствует и разделяет бедствие семьи,
верит, что Тимофей Яковлевич честный коммунист, а его арест – это надуманное
преступление подлых людей.
Личманы жили, трудились, подрастали сыны. Тимофей Яковлевич не сидел в
служебном кабинете, ездил по району. Коллеги о нем говорили так:
требовательный - никому никакой поблажки, но справедливый, прямой, честный,
душевно щедрый. Умеет выслушать, посоветовать, посочувствовать. Люди к нему
тянулись, всегда находили у него поддержку. Все было бы хорошо, когда бы не
тревожная обстановка, которая усложнялась с каждым днем.
В Зенькове, в селах района начались аресты. Людей забирали, как правило,
ночью, а потом на сборах коллективов их объявляли «врагами народа». Об этом
же довольно шумно сообщали газеты, радио. Все были ошеломлены, так как никто
не был гарантирован, что он не является очередным «врагом». Когда было
арестовано нескольких учителей, Тимофей Яковлевич поехал в Полтаву, чтобы
доказать в соответствующих учреждениях необоснованность таких своевольных
действий Зеньковского районного отдела НКВД. Но эта поездка ничего не дала.
А, возможно, даже ускорила арест самого Личмана.
Четвертый день нового, трагического 38-го. Шли школьные каникулы.
Воскресенье. Позавтракав, Тимофей Яковлевич собрался, было на охоту (любил
пройтись с ружьем полями, лесами, буераками, хотя дичь редко приносил),
когда пришел посыльный из райкома и сказал, чтобы прибыл туда. Домой Личман
не возвратился. Его посадили в камеру райотдела НКВД, В Зенькове он просидел
до конца февраля. Вместе с ним были арестованы еще 17 человек - Дьяконенко,
Мирошниченко, Цюпа, Новичок, Рябушко, Фенько, Мусиенко, Сухарь, Волох,
Сивоконь, Педоренко, Телегон, Богацкий, Удовиченко, Данил и Михаил Поткевичи,
Сухорада. На все их было сфабриковано дело как на участников подпольной
националистическо-контрреволюционной организации. Жестокие пытки заставили
всех их признать себя виновными в том, чего они не делали.
Екатерина Титовна, будучи беременной, бросалась во все концы, лишь бы
защитить мужа, делала все, чтобы доказать его невиновность. И напрасно. Лишь
один раз, когда сидел в Зенькове, разрешили ей десятиминутное свидание с
Тимофеем Яковлевичем в присутствия начальника райотдела НКВД. Как
мужественно не держался, а, прощаясь, он потихоньку проговорил: «Я не
выдержу пыток. Надеюсь на Полтаву». Тогда же она получила крохотную записку
от него, которая ныне для родных наиболее дорогая реликвия. Это своеобразная
кровная ниточка, которая и через столько лет связывает отца и его детей. Что
же писал в ней Тимофей Яковлевич своей жене? Ни сетований, ни отчаяния. Вот
ее полное содержание: «ем не много потому, что плохой аппетит. Приноси то же
самое, мне хватит на весь день, кроме того, я здесь пью чай. Нахожусь в
достаточно нормальных и культурных условиях (а что он мог написать в
присутствия энкаведовских церберов). Я очень рад, что ты работаешь, что
получила деньги и что все здоровы. Работай по возможности лучше с детьми,
воспитывай в них постоянно беспредельную любовь к социалистической Родине.
Привет Бореньке, Саше и всем. В кабинет политпросвещения отнеси книги: все
три или два тома (не помню) Ленина-Сталина, сборник из истории ВКП(б). Кроме
того, узнай по записи у Малютиной. Ваш Тимоша».
В конце февраля Личмана отправляют в Полтаву. Екатерина Титовна, несмотря на
то, что была на предпоследнем месяце беременности, несколько раз ездила в
областной центр, отвозила передачи мужу. И в последних числах июня передачу
не приняли, объяснив ей, что его вывезли из Полтавы, но куда, не сказали. На
самом деле, его уже не было в живых. Еще 27 марта 1938 года постановлением
особой тройки УНКВД Личман Тимофей Яковлевич был осужден к высшей степени
наказания — расстрелу. 9 июня приговор выполнен. Но об этом Екатерине
Титовне не было сообщено. Поэтому у нее еще тлела надежда, что муж живой и
со временем подаст о себе весть. Однако проходили годы, а о нем ни слуху, ни
духу. И до войны, и в первые послевоенные годы Екатерина Личман куда только
не обращалась, чтобы узнать о судьбе своего мужа. И все безрезультатно.
Только в середине шестидесятых годов она получила свидетельство о том, что
Тимофей Яковлевич Личман умер в 1944 году от гангрены легких. Такие
фальшивые документы в тот период выдавали родным тех, кто был уничтожен в
годы репрессий. Ровно через двадцать лет Воинский трибунал Киевского
военного округа, детально изучив дело Личмана и других, кто входил в
«контрреволюционную» группу, отменил постановление особой тройки УНКВД по
Полтавской области от 27 марта 1938 года из-за отсутствия состава
преступления. Летом 1959 года Екатерина Титовна обратилась с заявлением в
Полтавский обком партии о реабилитации в партийном отношении ее мужа Тимофея
Яковлевича Личмана. Решением бюро обкома партии от 5 августа 1959 года он
был восстановлен в членах КПСС (посмертно). Как видим, хотя и через столько
времени, а доброе имя гражданина, коммуниста возвращено Тимофею Яковлевичу
Личману.
Как же сложилась дальнейшая судьба его родных и близких? Екатерина Титовна 3
августа того страшного тридцать восьмого родила дочурку, которую назвали
Надеждой (так как без надежды на лучшее, как можно жить?). Продолжала
трудиться в школе. Счастье ее, что не прогнали с работы, так как такое часто
случалось, ведь она была женой «врага народа». Жили в том же доме. И только
со временем их выселили оттуда. Подрастали дети. Александр и Борис ходили в
школу. Жили не сладко — такая судьба семьи репрессированного. Могло быть и
хуже.
В ноябре 1947 года Екатерина Титовна с детьми переезжает во Львов, где жила
мужнина сестра Евдокия Яковлевна Савчук. Родственники убедили, что вместе
будет легче воспитать детей. Борис учился в дорожно-механическом техникуме,
Надежда ходила в школу. А Екатерина Титовна, как и раньше, работала
учительницей младших классов. Старший сын Александр, закончив в сорок первом
девять классов, добровольцем пошел на фронт, окончил танковое училище,
воевал всю войну, дважды ранен. На фронте стал членом партии.
Мобилизовавшись в 1947 году, старший лейтенант Александр Личман приехал
домой, в Зеньков. Устроился на работу в сельхозуправление. И когда мать
переехала во Львов, поехал туда. Некоторое время работал на партийной
работе. Со временем, когда побывал у своего дяди Федора Яковлевича Личмана,
который жил в Ставрополе, к душе припал ему этот солнечный край, и он
переезжает туда на постоянное место жительства. Много лет трудился на
буровой механиком. Воспитал двух дочурок. В 1979 году его жизнь трагически
оборвалось.
Из Личмановского рода в Полтаве жила родная сестра Тимофея Яковлевича Галина
Яковлевна Фатко.
Сын Борис Тимофеевич и сегодня живет в Львове. И хотя имеет уже пенсионный
возраст, продолжает трудиться по специальности. Дочь Надежда Тимофеевна,
успешно закончив филологический факультет Львовского университета, три года
работала в сельской школе, а с 1963-го много лет преподавала русский язык и
литературу в Львовской средней школе № 4.
— С малых лет, — рассказывала мне Надежда Тимофеевна, — я мечтала учить
уму-разуму детей, как мои мама и папа, которого я знаю только по фотографии
и из нежно-печального рассказа мамы, братьев и родственников. Иногда вижу во
сне — такого доброго, ласкового. Сорок три года отдала мама школе. А сколько
горя пришлось ей перетерпеть после того страшного тридцать восьмого. Два
года назад ее не стало. Но и сегодня мы с братом признательны ей за
искреннюю душу, за ее неисчерпаемую любовь к нам, за тяжкий крест, который
ей пришлось нести столько лет как жене «врага народа» и беспредельно верить
в честность, невиновность своего мужчины, нашего дорогого отца.
<< НА ПЕРВУЮ
|
