|
Любовь к отцу-матери, к земле, где родился...
Нет, нет в мире более святого чувства. В этом еще больше убеждаешься, читая произведения наших славных земляков, писателей Григория и Григора Тютюнников.
Есть на Полтавщине небольшое село Шиловка Зеньковского района, известное далеко, за пределами Украины. Именно эта благодатная земля дала миру удивительный подарок - произведения великих мастеров Слова.
Творчество братьев Тютюнников - это неугасимый костер, которому суждено сиять долго-долго. Знаменитый "Водоворот" Григория Тютюнника, повести "Осада", "Климко", "Огонек далеко в степи", "День мой субботний..." Григора Тютюнника - это поэмы счастья и горя, радости и грусти.
А сколько щедрости, душевного тепла и любви в замечательных рассказах Григора Тютюнника "Обнова", "Уточка", "Поминали Маркияна", "Три кукушки с поклоном"}.. Это настоящие шедевры украинской литературы. Так любить простого человека, чувствовать порывы его души могут лишь люди большого сердца.
Говорят, таланты передаются преимущественно генетически. Безусловно, добрым, человечным были "корни" рода Тютюнников.
...Биографические строчки об отце. Короткие и мучительные они. Почему? Что таилось за этим молчанием?
Снова невыразимо тяжелая трагедия. Репрессии... Крылом смерти накрыли они судьбу двух братьев - Павла Васильевича и Михаила Васильевича Тютюнников. Первый из них был нежным и заботливым дядей будущих писателей, второй - любящим отцом. ...Где-то далеко блуждают их преждевременно загубленные души. И грустно и жутко от самого осознания трагедии беззащитного человека. Трагедии, от которой содрогается сердце.
...Сначала "забрали" дядю, Павла Васильевича. А потом, совсем вскорости, "черный ворон" примчался и за Михаилом.
Это не могло не отразиться на судьбе детей.
Меньший сын Михаила Васильевича, Григор, вынужден был из-за нужды несколько лет жить у своего дяди на тогдашней Ворошиловоградщине.
Спасаясь от голода, одиннадцатилетний мальчик решился вернуться в родную Шиловку. Маленький Григор самостоятельно преодолел пешком сотни километров оккупированной немцами территории. Страшные картины видел он на своем пути. И, наверное, поэтому большинство героев его произведений - дети-сироты, не обогретые лаской, полуголодные,
Отец. Григор хорошо помнит, как его забирали. За что? Куда? - никто не мог ответить. В его воспоминаниях - теплый, терпковато-душистый запах деревянной стружки. Отец очень любил дерево. Не мастерил, а сотворял из него. Наверное, из далеких воспоминаний далеко не голубого детства вызрели позднее эти строки. О давно пережитом, о дорогом человеке - отце. Тогда еще Григор не мог открыто об этом говорить. На этих событиях еще лежала печать молчания.
Вот короткий отрывок из повести "Осада":
"...Он вернулся в тот вечер с работы невеселый, умылся, вычесал гребенкой тырсу из чуба, и, отказавшись от ужина, пошел в хату, где стоял его верстак, а дальше было по колено пахучей желтой стружки. Однако мастерить, как это было всегда, не принимался. Сидел на скамейке возле окна, по очереди брал в руки инструменты, рассматривал, гладил ладонью и ровненько складывал в кучку. А когда к нему вошла бабуся Марфа, сказал: "Соберите, мама, торбу, так как этой ночью, наверное, отправляться...
...А утром его уже не было. Я даже не попрощался с ним, потому, что он не велел меня будить."
...Криминальное дело № 11681-С по обвинению Тютюнника Павла Васильевича по статье 54-10 ч. 1 КК УССР. Октябрь 1937 года. Время будто остановилось перед жестокостью и своеволием. Можно только представить, в каком страшном предчувствии жила семья Тютюнников.
Вот протоколы допросов, составленные помощником оперуполномоченного Зеньковского РО НКВД сержантом госбезопасности Безаевым, санкция на арест... За что? Тогда это мало интересовало "правосудей":
"...Систематически проводил антисоветскую агитацию, направленную против проведения мероприятий партии и правительства", - читаем в санкции на арест. И все это - только по сфабрикованным, как потом выяснилось, показаниям нескольких лиц. Да и в этих "показаниях" - великое множество расхождений.
В протоколе допроса четко написано: "Виновным себя не признал".
Из обвинительного приговора:
"Тютюнник Павел Васильевич - выходец с кулаков-козаков, по социальному происхождению - кулак, имеющий до революции земли собственной - 18 десятин, пару волов, корову, коня и весь сельскохозяйственный инвентарь..."
Позднее этот "кулак" "пролез" (как записано в протоколе) в колхоз, где и проводил так называемую антисоветскую агитацию.
А дальше:
"Тютюнник Павел Васильевич, будучи враждебно настроенным к существующему строю, систематически вел контрреволюционную агитацию, направленную против мероприятий, проводимых партией и правительством, распуская при этом контрреволюционные провокационные слухи.
В 1937 г., вступив в колхоз им. Чубаря, начал проводить работу, направленную на развал колхоза, для чего систематически не выходил на работу, опаздывал..."
Не будем комментировать эти "обвинения". Оставим их, как говорят, на совести тех, кто заставлял за это "судить". Судить, не смотрясь в глаза правде. Судить с закрытыми глазами.
Вот короткая, как вспышка, выдержка из протокола № 3 заседания особой тройки УНКВД по Полтавской области от 13 ноября 1937 года:
"Постановили: Тютюнника Павла Васильевича расстрелять. Имущество конфисковать."
А 25 ноября 1937 года его казнили... Не стало старшего брата.
Через пять дней после расстрела Павла пришли и за Михаилом.
...Выдержка из протокола № 9 заседания особой тройки УНКВД по Полтавской области от 4-5 декабря 1937 года:
"Слушали дело № 2560 Зеньковского НКВД по обвинению Тютюнника Михаила Васильевича, 1897 г. р., украинца, уроженца и жителя с. Шиловка Зеньковского района Полтавской области, кулака, раскулаченного, служил в Петлюровской армии... по ст. 54-10 ч. 1 КК УССР.
Постановили: Тютюнника Михаила Васильевича заключить в исправительно-трудовой лагерь сроком на 10 лет, отсчитывая срок с 30 ноября 1937 года".
На допросах свидетели дали показания, что Тютюнник М.В. будто говорил следующее: "Ну какой дурень выдумал эти колхозы, - это настоящее ярмо..." Говорил или не говорил - никем не доказано. И за это - 10 лет заключения?! (стр. 4 Криминального дела).
Это было 5 декабря 1937 года. В день рождения меньшего сына Григора. Такой "подарок" подготовила судьба шестилетнему имениннику.
...В личном деле заключенного Тютюнника Михаила Васильевича, заведенного Управлением Беломорско-Балтийского исправительно-трудового лагеря НКВД, есть печальные, как черные метки на дереве тюремной жизни, страницы учетно-статистической карточки Т-16472, где прямо обозначено: взят на учет по директиве ГУЛАГ № 115890. Карточка заведена 26.01.1939 г. Спецблок № 8".
Страница 1.
Дата ареста: 30.111937г. Рай. НКВД Зеньковского района.
Колхозник - колхоз им. Чубаря Зеньковского района Полтавской области (с 1929 по 1937г.)
Особые приметы: рост - выше среднего,
осанка - правильная,
цвет волос - черный,
цвет глаз - черный,
на левой щеке - родинка.
По ст. 58-10 ч. 1. Осужден 4-5/ХІІ 1937 г., срок - 10 лет с 30/ХІ.1937 по 30/ХІ.1947.
Страница 2.
...Я, начальник Зеньковского РО НКВД младший лейтенант Госбезопасности Куценко, рассмотрев материалы по обвинению гр. Тютюнника Михаила Васильевича, 1897 г. р...
Уроженец и житель с. Шиловка Зеньковского района Полтавской области. Из крестьян. Грамотный. Беспартийный. Украинец. Женат.
Обвинен в преступлениях, предусмотренных ст. 54-10 ч. 1 КК УССР, которые выявились в том, что гр. Тютюнник Михаил Васильевич на протяжении ряда лет систематически занимался антисоветской агитацией, направленной против мероприятий Соввласти, - контрреволюционной агитацией среди колхозников..." Тут же - санкция прокурора на арест и постановление о заключение.
Статистические страницы... Они, как немые свидетели трагедии. Что дальше? Какая судьба ожидала Михаила Васильевича Тютюнника?
Коротко, как будто телеграфной строкой, страницы 11-12 свидетельствуют, что до 11.08.1938г. гр. Тютюнник Михаил Васильевич находился в Полтавской тюрьме, а потом должен был следовать в Сороклаг (станция Сорокская Кировской железной дороги). Есть здесь и справка о нахождение М.В.Тютюнника с 24.07. по 11.08.1938 г. в заключении в сельскохозяйственной исправительно-трудовой колонии № 20 станции Божково под Полтавой. Указывается в справке и специальность осужденного: столяр.
А дальше (страница 17) - сообщение о прибытии осужденного в Сороклаг НКВД/СССР 24.08.1938 г.
Потом были Беломоро-Балтийский комбинат - ББЛАГ (г. Медвежегорск, Карелия), Кондопожский лагерь. И последний путь - в Усольлаг, "Сибири непроходимой" (г. Усолье Новосибирской обл.)
Страница 40 - последняя в учетно-статистической карточке. И самая печальная:
Акт о смерти.
13 апреля 1943 г. в Усольлаге НКВД умер заключенный Тютюнник Михаил Васильевич. Диагноз: пеларгозный энтероколит.
Действительно ли умер? Или был расстрелян? Этого уже архивы не скажут.
Не стало человека. Совсем ни в чем не виновного, репрессирован безосновательно.
С какой болью говорил о нем, отце, сын Григор! Вся жизнь он ощущал эту непоправимую потерю, свое раннее, жестокое сиротство. А еще - непрозрачные намеки, а то и прямые указания не вспоминать о репрессиях в произведениях.
Из письма Григора Тютюнника к Н.П.Дангуловой от 24.07.1973 .
"Что можно переделать в "Осаде"? Выкинуть отца, которого забрали? Солдата, который пьет водку с женщиной? Размышления Калюжного о мещанстве? Я твердо уверен, что главный тормоз - отец. Но нельзя человека дважды выкинуть из жизни - сперва живого и свободного, потом уничтоженного бог знает за что. Это грех, а я грешник только в малом и личном..." ("Днипро". -1987. - № 6).
И Григор, жизненным кредо которого была справедливость и любовь, не мог молчать.
В рассказе Григора Тютюнника "Три кукушки с поклоном" много автобиографического. В особенности волнует в этом произведении "Последнее письмо от папы":
"...Вчера дал мне товарищ осколок от зеркала, и я впервые за два года себя увидел. Увидел и не узнал. Не только голова вся, а и брови поседели. Сразу подумал: может, это иней (это было во дворе, не в бараке), потер ладонью - нет, не иней. Больше не буду смотреть.
...Делаю я тут, как и дома: окна (только не для хат), двери (только не филенчатые), столы, скамейки, ложки хлопцам режу в свободное время исподтишка...
...Этой ночью снилась мне моя сосна. Сосна - а за нею речки синее крыло.
...Не суди меня горько. Но я никогда никому не говорил неправды..."
Была с этим рассказом и мрачная драма: советские редакторы 80-х годов, уже после смерти автора, еще раз "отредактировали" "Три кукушки с поклоном". Они заменили зека на советского солдата в землянке. Тот "обновленный" вариант попал в двухтомник Григора Тютюнника 1984 года. Отзвуки репрессий 1930-х годов "ударили" почти через полстолетия, ударили больно и унизительно по произведению, в котором сын репрессированного вспоминает самое тайное - горькую судьбу засланного в Сибирь, ни в чем не виновного человека, - своего отца.
...Постановлением Президиума Полтавского областного суда от 31 марта 1965 года постановление особой тройки УНКВД по Полтавской области от 13 ноября 1937 года относительно осужденного по ст. 54-10 ч. 1 КК УССР к расстрелу Павла Васильевича Тютюнника отменено. Дело прекращено из-за отсутствия состава преступления.
Вот короткая выдержка из этого постановления:
"Тютюнник Павел Васильевич был арестован при отсутствии доказательств его преступной деятельности.
Он не признал себя виновным в совершении преступления.
Следствие по делу проведено с грубыми нарушениями закона.
Как показало дополнительное расследование, свидетельские показания, записанные в 1937 г., - необъективны.
В день ареста Тютюнник П.В. работал в колхозе, он был не кулаком, а середняком. Был безосновательно осужден в 1937 году, тем более к высшей мере наказания, так как санкция ст. 54-10 КК УССР не предусматривает такой меры наказания..."
Полностью реабилитирован и Тютюнник Михаил Васильевич.
29 декабря 1973 г. постановлением Президиума Полтавского областного суда постановление особой тройки УНКВД по Полтавской области от 5 декабря 1937 года отменено и дело прекращено из-за отсутствия состава преступления.
Таким долгим был путь к справедливости. Выстраданный, ценою смерти добытый...
...Где-то далеко в сибирском крае - безымянная могила Михаила Васильевича Тютюнника. Как и сотен тысяч, миллионов мучеников Гулагов, тех, чья жизнь зависела от воли или "помилования" нескольких лиц.
Павел Васильевич Тютюнник покоится неподалеку села Макуховки Полтавского района, где в песчаном карьере были расстреляны жертвы репрессий 30-х годов. Память о них увековечена памятным знаком.
Не зарастает сюда тропинка. Люди помнят...
Материалы о реабилитированных Павле и Михаиле Тютюнниках находятся в фондах Полтавского краеведческого музея. В скором времени они найдут свое место в будущей экспозиции.
Экспонаты, экспонаты... У каждого - свой путь в музей, своя история. Архивы, которые молчали десятилетиями - "заговорили". Страшный этот "язык". Но мы должны его знать! Чтобы не повторилось.
Никогда...
Клочко В.В. Супрун Т.Ю.
<< НА ПЕРВУЮ
|
