Иван Иванович Гак "МОЯ ИСТОРИЯ"

Впервые я шёл без конвоира. Мне объяснили, как добраться до Ягодного. Сначала надо было дойти пешком до Спорного, потом попроситься на попутную машину до Ягодного. Я шёл, а мысли мои путались. Больше всего меня мучили боли в глазу. Я вроде был свободный и в тоже время не свободный. Я не мог ехать, куда хочу, не мог обратиться в больницу за помощью, а должен был явиться в Управление КГБ "Дальстроя" в посёлке Ягодное. Куда меня пошлют оттуда мне было всё равно, лишь бы скорее определиться и обратиться в больницу, но уже не в лагерную. Кто меня тогда подобрал и подвёз до Ягодного, я не помню. Приехал туда, когда начало темнеть. Я нашёл пересыльной пункт при Управлении и там переночевал. За целый день я ни- чего не ел и ничего не предвиделось.

На второй день меня сфотографировали для документа и велели придти через три дня. Я бродил по посёлку, не зная куда, голодный, никому не нужный. Там я понял ещё раз, как мало тогда стоила человеческая жизнь. Невольно ноги несли меня в направлении столовой. Решился подойти к повару и попросить что-нибудь поесть. Добрался я до столовой, но не зашёл вовнутрь, а заглянул во двор. Там человек в белой куртке колол дрова. Я попросил его : "Буду вам дрова колоть, делать всё, что надо, только дайте поесть! " Так я эти три дня и работал в столовой за еду. Наконец-то прошли эти три дня и я получил временное удостоверение личности.

Как шофёра и слесаря меня направили работать на большую автобазу в посёлке Дебин (Левый Берег). Уже с этим документом я обратился в поликлинику в Ягодном. Там очень удивились, как могли меня выписать из лагерной больницы с таким глазом. Тут меня перевязали ( до сих пор я закрывал глаз рукой ) и дали направление в областную больницу, которая тоже находилась в посёлке Дебин. В Дебине меня сразу положили в больницу, но уже в отделение не для заключенных. Все там ходили в больничной одежде и я ни- чем не отличался от других. Рядом со мной лежал какой-то начальник из Ягодного. Ему ежедневно носили домашнюю пищу, а то, что давали в больнице, он не ел. Я там тоже не был голоден. Главное, начали лечить. В то время появился пенициллин, мне его кололи и капали в глаз. Постепенно прошли боли, уменьшилась опухоль. Пролежал я в больнице около месяца. Настало время выписываться. Когда я последний раз был у врача, он мне заявил, что я уже ни- когда этим глазом видеть не буду. Тут у меня нервы отказали и я расплакался, как ребёнок.

Началась моя трудовая жизнь, но уже, как вольнонаёмного. На место работы я явился уже в мае месяце, всё в тех же стареньких валенках. Директор автобазы прочитал моё направление и сказал, чтобы завтра же выходил на работу. Первые три ночи я ночевал в кузнице, не было места в общежитии. Мне выписали аванс, ведь с тех пор, как меня арестовали, я денег не видел. Теперь я ценил каждую копейку. Работал я почти днём и ночью. Меня очень быстро узнали водители. База имела очень большой утеплённый гараж и водители часто оставались здесь ночевать. Если у кого-то были какие-нибудь поломки, то они мне обычно сразу давали червонец ( 10 рублей ) и я работал, бывало, до утра.

Я уже жил в общежитии, немного приоделся, уже писал письма Нине и получал от неё. Она в это время бедствовала в Полтаве и я начал высылать ей деньги Так прошло около 2-х лет. В 1952 году я добился через местное КГБ вызова для Нины с детьми. В Магадан без раз- решения КГБ никто не мог ни заехать, ни выехать. К тому же, плохо было с жильём. И мы договорились с одним другом ( Аблаевым ), построить дом. Сначала ему, поживём год вместе, а потом и для нас. Так мы и сделали. Мы узнали, что в тайге есть брошенные дома. Мы нашли такой дом, разобрали его и из этих брёвен собрали дом. Это было 4 стены и входная дверь. В середине построили кирпичную печь с плитой. Эта печь разделила жилплощадь пополам, в одной половине ( дальней ) будет жить семья Аблаевых, а в другой - мы. Конечно, ни кухни, ни ванной, ни туалета не было. Я узнал, когда пароход с людьми прибудет в Магадан и поехал на "Татре" встречать.

Конечно, мы ехали за грузом в порт. Пароход медленно причалил, все пассажиры собрались на палубе. Среди них я узнал Нину. Как только положили трап на пароход, я поднялся на борт. Нина стояла с детьми. Встретились мы совсем не так, как я мечтал. Почему-то только поздоровались, даже не обнялись. Я взял Лору на руки и спросил : "Узнаёшь меня ? Я твой отец.". Она ответила : "Я тебя не знаю. У меня нет отца." Конечно, она меня не помнила. Когда меня арестовали, ей не было и двух лет.

Почему-то эта встреча тоже осталась в памяти. Мне казалось, что мы отвыкли друг от друга. Ведь мы долго жили в разлуке. Сначала в мае 45 года нас раз- лучили в Германии. Больше года мы тогда не виделись, потом несколько недель жили вместе в Полтаве. И снова нас разлучили в 1946 году, теперь уже на долгих 7 лет.

Целую ночь ехали мы из Магадана в Дебин. Привёз я семью в нами построенный дом. Было очень тяжело, тесно и непривычно, особенно для детей. Семья Аблаевых уже жила в задней части. Плита была одна и один стол для обоих семей. Бывало, вечером от раскалённой плиты очень жарко, а к утру одеяло примерзало к стене. Так мы перезимовали. А ранней весной начали строить дом для нас. Мне сельсовет выделил участок земли на краю посёлка, прямо возле Колымской трассы. Начал я заготавливать лес. Снова нашёл заброшенные домики. ( Когда-то небольшие партии заключенных добывали золото по мелким речушкам. )

Поехали мы втроём : я, Нина и Ирина на ЗИС - 150 ( советский грузовик с передним ведущим мостом ). Ехали по старой, заросшей дороге, с одной стороны высокая сопка, с другой - крутой обрыв. Домики находились в распадке. Прицепил я один дом тросом и развалил его. Нагрузили полную машину длинными брёвнами. Когда ехали обратно, на одном очень крутом подъёме передняя часть машины поднялась в воздух, я потерял управление. Длинные брёвна подняли кабину в воздух, колёса не касались дороги и весь перед машины уже был над обрывом. Тогда я серьёзно испугался. Ведь мы были далеко в тайге, никто не знал, где мы. Очень осторожно высадил Нину с дочкой. А сам медленно отпустил тормоз и машина сползла назад на дорогу. Пришлось перегружать машину : самые длинные брёвна положили на кабину, чтобы загрузить переднюю часть. Началось строительство дома. Нанял я ребят и за субботу поставили каркас дома.

В воскресенье я любовался своим будущим домом, а в понедельник смотрю - а дома - то и нет, даже брёвен нет ! Оказалось, завхоз посёлка не хотел отдавать этот участок и послал своих людей разобрать мой каркас. Они разобрали и отнесли брёвна метров за 200 в глубокую канаву. Я обратился в сельсовет с жалобой. Завхозу было приказано вернуть мне стройматериалы и поста- вить снова каркас. Потом эти рабочие за спирт ( водку там не продавали, а только спирт, потому что водка на Колыме замерзала ) помогали мне в дальнейшем строительстве.

Работала вся семья. Дочери собирали на торфяных болотах мох и носили его домой. Мох служил для уплотнения и утепления. И собака помогала. Пёс всегда охранял девочек, когда они собирали мох. Шли дни и рос дом. Уже были стены, пол и стропила крыши. Но крыша не укрыта, когда мы переехали в свой дом. Наверно, Ирина и Лариса помнят эти дни, но для внуков я расскажу об одном из этих дней. Тогда Нина работала буфетчицей в большой столовой и там всегда оставалось много пищевых отходов. И мы купили поросёнка. Мы переехали летом, время шло, начались холодные осенние дожди, а крыши-то ещё не было!

Я попросил на базе большой кусок брезента и укрыл угол дома, где стояла наша кровать. Но стало жаль оставленного под дождём поросёнка, поэтому мы забрали его под кровать. И пёс Рекс залез под кровать. Девочки спали в ногах. Так мы нашли всем место под брезентом. Я ломал себе голову, где же достать толь... Но неожиданно эту проблему решила Нина. Как-то я пришёл домой после работы - а в коридоре стоит качественный толь. Началось строительство моста через Колыму и завозили строительные материалы. Рабочие увидели дом без крыши и предложили хозяюшке 6 рулонов толя за 2 литра спирта. Нина согласилась, но дома не было ни спирта, ни денег. Она пошла к завмагу и тот выручил.

Наш дом был намного лучше, чем у Аблаевых У нас был холодный коридор -1; кухня -2; комната для девочек - 3 ; и большая комната - 4. Главное-это было удачно сделать отопление. Решил я нанять печника, ведь в печь надо было вмонтировать змеевик для центрального отопления, который я сделал сам. Пришел печник, начал выкладывать - и запил ! А время идёт, подходит зима. Тогда я сам достроил печь и затопил. Бывало, вода в отопительной системе аж закипала, а к утру было 0 градусов. А в основном у нас в домике было тепло. Топили углём и его было достаточно, т.к. я сам возил уголь по 12 т. в машине, и если я полтонны разгружал дома, то никто и не замечал. Дров я тоже навозил достаточно. Привозил я, в основном, длинные брёвна ( всё те же брошенные дома в тайге ). Но их надо было распилить и порубить. Пилить большой поперечной пилой одному никак невозможно. И тут меня мои девочки выручали, пилили со мной попеременно, то одна, то другая. ( Ирина и Лариса, наверно, помнят это ).

К зиме у нас было в сарае достаточно топлива. Так мы и зимовали. Возле дома был у нас двор, посадили берёзки, выращивали картошку. В этом доме мы прожили до отъезда и потом продали его за 1000 рублей. (Смотрите дальше фото) Жизнь наша нормализовалась. Мы оба работали, дети ходили в школу ( когда девочки только приехали, то Ирина пошла в 3-ий класс, а Лариса только в 1-ый.). Первые годы, пока у меня было поражение в правах (согласно суду ), я работал слесарем на автобазе. Мастерская была неплохо оборудована. Там были и токарные, и фрезерные станки, сварка и многое другое оборудование.

-10-

<< НА ПЕРВУЮ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
14 15 16 17 18 19 20 МОЯ МОЛИТВА